Яд в крови

– Я видела, что это дело показывали в национальных новостях, – сообщила обоим Ванесса. – А сегодня утром заметила и несколько фургонов телевизионщиков. Да уж, как раз то, что вам сейчас нужно.

– Как жирафу галстук, – заметил Пол.

Ванесса улыбнулась.

– Или кактусу дождевик.

– Вот теперь я понимаю, – заметил О-Эс, переводя взгляд с одной на другого.

– Что понимаешь? – удивился Пол.

– Почему вы так дружите, – объяснил сержант. – У нее такое же паршивое чувство юмора, как и у вас, босс.

– Я просто делаю вид, будто это так, чтобы поднять ему настроение, – ответила ему Ванесса, натягивая латексные перчатки и разминая пальцы, пока О-Эс со слегка порозовевшими щеками наблюдал за обоими.

– Итак, и где же тусуются твои маленькие друзья – эти самые земляные пчелы, чтобы мы могли показать это место нашей поисковой команде? – спросил у нее Пол.

– Давайте за мной.

Ванесса повела их к краю склона, который был здесь более крутым, напоминая половину неглубокого туннеля, выкопанного в песчаной почве.

– Все собрались в круг! – призвал Пол своих подчиненных, уже облаченных в защитные перчатки и маски. – Для тех, кто не знает, – это доктор Ванесса Марвуд, – объявил он, указывая на Ванессу.

Некоторые из полицейских, с которыми она познакомилась накануне, улыбнулись ей. Остальные разглядывали ее татуировки и пирсинг с обычным предсказуемым скепсисом.

– Ванесса – моя старая подруга, – продолжал Пол. – Бывшая жительница Гринсэнда и, что самое главное, судебный энтомолог и большая любительница насекомых.

Собравшиеся недоуменно переглянулись. Ванесса уже к этому привыкла. Всякий раз при слове «энтомолог» большинство людей приходили в замешательство, думая, что это как-то связано с окаменелостями или даже гинекологией.

– Для тех, у кого коэффициент интеллекта минус один, – добавил Пол, – объясняю: судебный энтомолог – это эксперт-криминалист, специализирующийся на насекомых и прочих членистоногих. Сейчас многим уже наверняка понятно, почему доктор Марвуд может быть полезна в этом деле. Причина, по которой мы сейчас здесь находимся, заключается в том, что она обнаружила в ступне ноги четвертой жертвы, Бенджамина Оберлина, пчелиное жало. Может, сами объясните поподробней, доктор?

Ванесса повернулась к полицейским.

– Жало, которое я обнаружила в коже погибшего, и небольшой фрагмент ворсинки указывают на то, что оно могло быть оставлено земляной пчелой. Такие пчелы особенно любят эти песчаные гряды. – Она указала на песчаный откос неподалеку. – А значит, есть шанс, что Бенджамин был здесь незадолго до своей смерти.

Она повернулась и посмотрела в сторону центра деревни.

– Если он возвращался из паба, то пошел бы по вон той тропинке через луга, – Ванесса указала на узенькую тропку, протянувшуюся среди зарослей травы в сторону поместья. – Для того чтобы оказаться здесь, ему пришлось бы сделать небольшой крюк. Поэтому мы со старшим инспектором Трассом считаем, что будет разумно поискать улики и вдоль всего этого склона. Бонусные очки получат те, кто найдет мертвых земляных пчел. Одна из них вполне может оказаться той, что ужалила Бенджамина Оберлина.

– Ваша задача, ребята, – продолжил за нее Пол, – тщательно осмотреть эту часть хребта. Все вы знаете установленный порядок. Если что-то найдете, отметьте это место маркером для улик и позвоните мне, если находка будет представлять особый интерес. – Он посмотрел на часы. – Сейчас почти десять минут восьмого. Давайте начнем до того, как в деревню нагрянет пресса, потому что это наверняка скоро произойдет.

Собравшиеся разделились на три группы: одной предстояло двинуться по самому гребню, а остальным – по его склонам. Затем все опустились на четвереньки и осторожно поползли по песку, словно три вереницы сороконожек. Ванессе это показалось чем-то сюрреалистическим. Конечно, ей уже много раз доводилось наблюдать такую картину. Но при виде чего-то подобного в деревне, где прошло ее детство, ей стало как-то не по себе.

– Я думала, эти пчелы не любят жалить людей, – заметила одна из полицейских, наблюдавших за происходящим. Это была та самая молодая женщина с платиновыми волосами, которую Ванесса уже видела.

– Я тоже не люблю причинять людям боль, – ответила она, – но если кто-то вдруг на меня наступит, я вполне могу это сделать.

– Да, в этом есть смысл… Кстати, меня зовут Сельма – Сельма Трейнор. Вы когда-то со мной нянчились.

У Ванессы отвисла челюсть.

– Малютка Сельма? – потрясенно произнесла она, припомнив розовощекую светловолосую дочку офис-менеджера фермы бабочек, с которой некогда частенько сидела. – Теперь я чувствую себя совсем старой… Бьюсь об заклад, я была просто ужасной нянькой.

– Нет, вы были лучше всех, – с широкой улыбкой возразила Сельма. – Вы позволяли мне не ложиться спать допоздна, и я могла полакомиться пудингом перед ужином.

Ванесса приподняла бровь.

– Ну какая же хорошая нянька такое допустит?

Сельма уставилась на испещренный черными точками плотно слежавшийся песок, уходящий под уклон перед ними.

– Так, значит, вот где прячутся все эти пчелы? И все они собираются в одном месте под землей?