Ядовитый сезон

– Терпеть меня и хотеть жениться – совершенно разные вещи, Леэло. – Сейдж вздохнула и стянула ботинки, а затем и чулки. Она поморщилась, дотронувшись до воспаленного волдыря на большом пальце. Сейдж ухитрялась стаптывать обувь в два раза быстрее Леэло. Похоже, скоро Китти придется выменивать новую пару обуви. – Не знаю. Я подумала, что он мог бы мне понравиться. По крайней мере, ради блага семьи.

– А сейчас не нравится?

– Я едва его знаю. Я думала, что мама не будет заставлять меня выходить замуж без любви. Особенно после…

Она умолка, но Леэло хотелось, чтобы хотя бы этот секрет был раскрыт.

– Не после того, как твой отец обращался с ней?

Сейдж посмотрела на нее:

– Как ты узнала?

– Мама рассказала. Только не злись. Хорошо, что я узнала. Это многое объясняет.

Сейдж ощетинилась, готовая защищать мать, но Леэло замотала головой:

– Я имею в виду, что начала понимать тетю Китти немного лучше.

Сейдж подняла брови:

– Правда?

– Да. Если бы меня бил муж, я бы тоже его не любила. И, вероятно, перестала доверять остальным мужчинам.

– Мама рассказала тебе только это? – с подозрением спросила Сейдж.

Леэло думала, что наконец узнала правду, но слова сестры заставили ее сомневаться.

– А что? Есть еще что-то?

Сейдж долгое время молчала. Она надела чулки и ботинки и встала.

– Идем. Если поспешим, то будем дома к обеду.

Леэло схватила ее за руку.

– Постой, Сейдж. Скажи мне правду. Есть что-то еще?

Лицо Сейдж изменилось, когда она посмотрела на руку сестры. Затем она полезла в карман и что-то вытащила.

– Я сделала это для тебя.

Это была грубо вырезанная фигурка птицы с длинной шеей. Смутившись, Леэло взяла ее и улыбнулась.

– Зачем она?

– Она идет в паре с лисой, которую я сделала. Так у каждой будет по фигурке. У тебя лебедь.

– Почему лебедь? – спросила Леэло. – А не такая же лиса?

Сейдж усмехнулась:

– Потому что у тебя нет ничего общего с лисой, Ло. Лисы хитры, находчивы, бдительны. – Она поднесла руку к лицу Леэло и убрала за ухо прядь шелковистых светлых волос. – Ты как лебедь, исключительная и прекрасная. В тебе так много магии, Леэло.

Леэло начала улыбаться, но пальцы Сейдж скользнули ниже, обхватив ее за шею.

– Но ты такая хрупкая. Кто угодно может сломать тебя. Знаю, ты считаешь меня слишком суровой и неспособной чувствовать так, как ты. Но если ты узнаешь правду, то разобьешься как стекло.

– Сейдж.

Она убрала руку.

– Может, ты и наивна, как те лебеди, что приводняются на полное яда озеро, но ты все равно моя семья. И я, как всегда, защищу тебя.

Недоумение Леэло быстро сменилось гневом.

– Почему ты не говоришь мне, Сейдж?

Ореховые глаза сестры стали такими же непроницаемыми, как у ее матери.

– Забудь обо всем, что я сказала. И пойдем, я голодна.

– Сейдж! – крикнула Леэло ей в след, но та уже скрылась в Лесу.

Теперь Леэло была уверена, что не только у нее есть секреты. И что-то ей подсказывало, что у Сейдж они зловещие. Такие, которые лучше похоронить навсегда.

Глава тридцать вторая

В последующие дни вся жизнь Ярена состояла из сна и ожидания Леэло. Сон помогал коротать время, а ожидание было мучительно невыносимым. Однажды он сходил искупаться один, но думал только о Леэло, ее губах, волосах и обнаженной коже. Он понимал, что глупо проникаться симпатией к девушке, которую он с большой вероятностью никогда не увидит снова, но это приятно отвлекало от мыслей о том, как он собирается выбраться с острова и что делают его родные. Ночами ему казалось, что окружающие деревья подбираются ближе, ветер шепчет в ветвях, а дождь поет ему свои песни.

Но потом приходила Леэло, и он забывал обо всем. Каждый раз он узнавал о ней что-то новое. Он часами придумывал для нее вопросы. И вскоре он уже знал ее любимый цвет (голубой), любимую еду (пирог) и самые нелюбимые домашние дела (все, что связано с охотой, – в этом они были схожи). И каждый раз после ее ухода он чувствовал, что она стала доверять ему чуточку больше, а его шансы умереть уменьшились.

Однажды ночью, когда она пришла навестить его после поздней смены Стража, она просто рухнула рядом с ним на одеяло, вместо того чтобы, как обычно, сесть спиной к двери.

– Прости, – сказала она, когда заметила, как он смотрит на нее со смущенной улыбкой. – Я забыла, что это твоя кровать.

– Все мое – твое, – засмеявшись, сказал он. – В буквальном смысле.

Если их взгляды встречались надолго, она становилась застенчивой и сдержанной, словно вспоминала, что должна была его ненавидеть. Поэтому он избегал смотреть на нее слишком долго, хотя хотел этого больше всего.

В отличие от сестер, Леэло не считала Ярена слишком задумчивым или скучным. Даже напротив, казалось, находила его интересным. Он понимал, что он единственный человек в ее жизни, который не жил на Эндле, и был интересен ей именно этим. Взглянув на себя ее глазами, ему самому начинало казаться, что он может сказать что-то любопытное. В конце концов он жил в двух разных местах. Имел большую шумную семью и достаточно времени собирал лесные растения, чтобы определить сотни их видов.

Леэло особенно интересовала жизнь в Тиндервейле.