Яков. Воспоминания (СИ)

— Только на одну ночь, — я отдал ей тетрадь. Анна тут же спрятала ее под пальто.

— Я понимаю, Вам тяжко пришлось, — сказал я ей, провожая к двери. — Вы уже постарайтесь об этом не думать, — и приказал городовому, стоявшему у дверей: -Проводите Анну Викторовну домой на нашем экипаже.

— Слушаюсь! — с готовностью отозвался тот, распахивая перед ней дверь и помогая сойти с крыльца.

Они все были рады оказать ей услугу, мои приказы здесь не требовались. Я смотрел, как городовой бережно помогает ей сесть в экипаж, и думал, что мне было бы гораздо спокойнее, если бы я проводил ее сам. И гораздо приятнее.

Но у меня, к сожалению, было дело. И отвлекаться я не мог. Поэтому я проводил взглядом отъехавшую коляску и вернулся в дом.

Едва я зашел, как меня окликнул Коробейников:

— Яков Платоныч! Прошу сюда! — позвал он меня. — След! — он показал мне отчетливый след башмака на подоконнике, — То есть, смею предположить, — доложил Антон Андреич, — что преступник ушел через окно! И улика! — он указал на лежащую на подоконнике серебряную ложечку. — Более того! — продолжил делиться со мной своими открытиями Коробейников, — Я тут кое-что обнаружил! — и он пошел вглубь дома.

А я заглянул в ящик буфета, где обычно хранили столовое серебро. Ящик был пуст, разумеется.

— Ложки унес, подлец! — сообщил я Коробейникову. — В буфете все перерыто.

— Да Бог с ними, с ложками! — сказал Антон Андреич возбужденно. — Яков Платоныч, здесь дверь в подвал!

И он, вооружившись фонарем, стал спускаться, видимо, желая показать мне что-то любопытное.

Освещая себе путь, мы спустились в подвал. Он был неожиданно просторный и очень пыльный. Посреди стояло несколько бочек для засолки капусты с кирпичами для гнета, лежащими на них. На эти-то бочки и обратил мое внимание Коробейников. Потому что все бочки и камни были равномерно покрыты пылью. Но на одной оставалось чистое место, будто там тоже лежал камень, но его совсем недавно убрали.

А между прочим, орудием убийства Курочкиной был именно кусок кирпича. Его и бросили там, рядом с ней. И по форме пустого место было похоже, что взяли его именно с этой бочки.

— Да, похоже, здесь лежал тот самый кирпич, орудие убийства, — согласился я с Коробейниковым. — Снимок сделайте.

— Непременно, — отозвался Антон Андреич.

Я огляделся.

— Только не понимаю, — задумчиво сказал я, — убийца сначала спустился в подвал, взял кирпич, поднялся наверх и убил хозяйку?

— Да! Как-то слишком сложно! — прокомментировал мои слова Коробейников. — Может, он искал драгоценности?

— Ну какие драгоценности у старой девы! — остудил я полет фантазии своего помощника.

— А что Анна Викторовна думает об этом? — спросил он.

— Вы знаете, — ответил я ему слегка недовольно, — как-то запамятовал поинтересоваться!

— Вы сфотографируйте здесь все поподробнее, — велел я Коробейникову, — и пару кирпичей на экспертизу, — и покинул подвал. Больше мне в здесь было делать нечего. Да и в доме, в целом, тоже. Так что можно было поехать домой, чтобы отдохнуть и подумать.

Утром следующего дня нам с Антоном Андреичем было не до расследований. Как, в общем-то, и всем в полицейском управлении. Намедни мы с почетом проводили на пенсию нашего милейшего Ивана Кузьмича Артюхина. И нынче с утра ждали появления нового полицмейстера. Кое-что я о нем слышал и предполагал, что с появлением нового начальства жизнь наша проще не станет. Чтобы снять напряжение от ожидания и занять руки, я раскладывал пасьянсы. Антон Андреич торчал у окна в наблюдении.

— Приехал! — сообщил он мне. И быстро отошел от окна, не желая быть замеченным.

Я скинул карты в ящик стола и прислушался. Впрочем, сильно напрягать слух не было необходимости. Голос нового начальника гремел так, что слышно было на два квартала окрест, я думаю. Для начала он построил дежурного, добившись от него рапорта такой громкости, что Коробейников чуть присел в ужасе.

— Вот и началось, — сказал он испуганно.

— То ли еще будет! — предупредил я его. — Еще не раз вспомним Ивана Кузьмича добрым словом.

— Почему, — возмутился Антон Андреич, — надо было отправлять человека на пенсию в какие-то шестьдесят восемь лет!

— В самом рассвете сил! — усмехнулся я.

Тем временем новое начальство приближалось.

— Это что?! — услышали мы возмущенный вопрос.

— Это пальма, Ваше Высокоблагородие! — растерянно пояснил дежурный.

— Я сам вижу, что пальма! — гремел полицмейстер. — Земля почему сухая? Кто поливает пальму?!

— Дежурный по мере надобности, Ваше Высокоблагородие! — доложил городовой.

— Составить расписание и доложить! — приказал новый шеф.

— Расписание полива пальмы, Вы слыхали?! — изумился подслушивающий Коробейников.

— Думаю, еще и расписание раскрытия несовершенных преступлений будет, — предрек я.

— Впервые вижу такого начальника! — поделился новыми впечатлениями Антон Андреич.

Я только усмехнулся. Начальников я повидал всяких и разных. И подобные типажи попадались среди них частенько. А вот подобных Ивану Кузьмичу почти не встречалось.

— Это что за книга? — продолжал знакомится с новым местом работы полицмейстер.