Яков. Воспоминания (СИ)

— Почто каплюжные Ваши невинных хватают? — спросил Седой, поигрывая кандалами.

— Да нет, — возразил ему я, — весточка пришла из Петербурга, мол, грешок имеется за Макаром Елистратовым. И держать ему путь, как там у Вас говорят, в Палестины забугорные.

— В Сибирь-то за что? — напрягся Седой. — Лучше к дяде, на поруки.

— Нет, — усмехнулся я, — тюрьму еще заслужить надо. Так что давай, рассказывай байку свою. Если понравится, замолвлю за тебя словечко. А нет — точно тебе по дороге за Урал.

— Мак мы сгрузили опийный, — со вздохом принялся рассказывать Ласточка, — Солоницыну, козлу этому безрогому.

— И не первый раз, как я полагаю, — сказал я.

— Ага, не впервой, — подтвердил он. — Только Хозяйку ни разу не видели.

— Что за Хозяйка? — спросил я его.

— Коломбина! — вмешалась Анна. — Я же говорю!

— Среди воров сказывают, она тут за атамана, — продолжил Елистратов. — Только сама ни с кем делов не имеет, только через Солоницына.

— А что за женщина к Вам шла возле склада? — спросил его Коробейников.

— Не знаю, — ответил Седой. — Видел я как-то Солоницына, он ей какие-то письма обещал передать.

— Это любовница Караваева, — сказала Анна Викторовна. — Все понятно. А он мне показывал Хозяйку.

— Кто он? — поинтересовался запутавшийся Антон Андреевич.

— Дух Караваева! — пояснила Анна Викторовна совершенно буднично.

Ласточка посмотрел на них обоих с некоторым недоумением, а потом на меня, с еще большим. Мы с ним знакомы были давно, и он, видимо, никак не мог понять, что за цирк я развел в своем кабинете, и зачем. Я наградил Елистратова строгим взглядом. Дескать, не твоего воровского ума дело, что творится у меня в кабинете. И велел Евграшину увести Седого в камеру. Как мне удобно, так и буду работать. А мне удобно именно так. Потому что сейчас Анна Викторовна стоит рядом и пьет мой чай, а не пытается выследить пресловутую Хозяйку-Коломбину в одиночку или в компании Коробейникова.

— Ну, допустим, — сказал я, когда Ласточку увели. — А кто же жертва?

— Тот, кто встал у нее на пути, — снова повторила Анна Викторовна.

— Игнатов? — предположил я.

— Нет, подождите! — возразила Анна. — Вы сами говорили, что это может быть и Куницын.

— Вы тоже мешаете Хозяйке! — сказал ей вдруг дотоле молчавший Коробейников. — Значит, вы тоже в опасности.

— Ладно, хватит гадать, — сказал я своим помощникам, — действовать надо.

И, сообщив им, что мне нужно кое-что проверить, я попытался выйти из кабинета. Это, правда, заняло некоторое время, потому что сперва пришлось объяснять Анне Викторовне, что тот, от кого я хочу получить сведения, при ней разговаривать не станет, а потом объяснять Коробейникову, что он головой отвечает за то, чтобы Анна Викторовна дождалась меня в кабинете. В результате, оставив их пить чай и ждать меня, я отправился к дому Караваева, размышляя, что где-то в моем плане все-таки есть изъян, если мне приходится удирать из собственного кабинета, всех обманув. Создавалось впечатление, что ситуацией я, конечно, владею, но очень слабо.

Дом купца Караваева был темен и тих. Прошлый его владелец был мертв, а нынешний сидел в камере управления. Я не торопясь и не особенно таясь прошел в кабинет и поискал по карманам спички, чтобы зажечь свечи. Едва затеплилась последняя свеча в канделябре, как тишину дома нарушил щелчок взводимого курка. Я обернулся. Передо мной, наведя на меня револьвер, стояла Мария Солоницына.

— Так вот Вы, значит, какая, Хозяйка, — сказал я ей.

В голове мелькнула мысль о том, что Анна расстроится. Они ведь вроде подруги.

— Я знал, что Вы придете, — сказал я, делая шаг к Марии.

— Стойте! — крикнула она, изо всех сил сжимая рукоятку револьвера.

— Вы что задумали? — засмеялся я. — Убить меня хотите?

И ненароком сделал еще шаг вперед.

— Что Вы такое говорите! — возмутилась Солоницына. — Я вовсе не собиралась Вас убивать.

— А кого? — спросил я, делая еще один шаг. — Купца? За что? За то, что он уволил Вашего отца-контрабандиста! И может быть, по этой же причине вы расправились с господином Караваевым?

— Караваев мучил меня каждый день, угрожая уволить папеньку! — выкрикнула она.

Отлично, она рассержена и не заметила даже, что я приблизился еще на два шага.

— И купец тоже? — изумился я.

— И купец тоже! Не подходите!

— Вы знали, где Караваев хранит пистолет, — сказал я ей. — А сейчас где Вы взяли оружие?

— Если Вы сделаете еще один шаг, я выстрелю.

Я только вздохнул. Не нужен мне еще один шаг, я достаточно близко. Я поднял руки, делая вид, что сдаюсь, и уронил на пол трость. Разумеется, она тут же повернулась посмотреть, как та упала. И я спокойно вынул револьвер из ее руки.

— Именной! — прокомментировал я гравировку на револьвере. — У отца украли?

Она не ответила, глядя прямо перед собой полными слез глазами. Ну, ничего. Поговорим позже.