Яков. Воспоминания (СИ)

Она пришла. Я издалека увидел, как она приближается к скамейке, где я обещал ждать ее, и оглядывается в недоумении, не видя меня. Я не смог ждать, сидя на одном месте, и пустился бродить вокруг.

— Анна Викторовна, — окликнул я ее, возвращаясь на аллею, — добрый день.

— Яков Платоныч, — она улыбнулась мне нежно и радостно, как всегда.

Может, и не случилось ничего? Может, этот стареющий бонвиван просто меня разыграл, заметив мои чувства к любимой племяннице? Господи, пусть это будет так! Клянусь тебе, я пальцем его не трону, слова не скажу, только пусть это окажется розыгрыш. Я не могу потерять ее!

Выглядела Анна расстроенной и как будто усталой. Но мне она была рада, я видел это. Видел!

— Как Вы? — спросил я, беря ее руку.

Нелепый, глупый вопрос, но ничего лучше мне не пришло в голову.

— Хорошо, — ожидаемо ответила она, не отнимая руки. — Слава Богу, с утра никаких происшествий не случилось. Хотя я знаю, что у Вас уже…

— Да, — ответил я. — К счастью, пострадавший жив.

Мы медленно шли по аллее, держась за руки, будто дети. Я ощущал ее руку в своей, смотрел на нежный профиль, на упрямый завиток на виске, вечно притягивающий мою руку. Казалось, все было как всегда, и даже лучше того. Но я не чувствовал обычного покоя, всегда охватывающего мою душу рядом с ней. Да и Анна Викторовна, пусть и вела себя, как обычно, выглядела напряженной. Что-то было не так, но я не хотел верить в то, что упрямо лезло мне в голову. Я думал, мне достаточно будет лишь увидеть ее, и все мои страхи исчезнут. Но они не уходили. Напротив, становилось все страшнее с каждым словом, с каждым шагом.

— Я был у Разумовского, — попробовал я перевести разговор на пугающую меня тему. — Попросил прислугу составить список, кто приходил накануне исчезновения Элис.

— Да, Элис, — сказала Анна Викторовна, не отреагировав на мое упоминание о князе. — Мне до сих пор, знаете ли, не верится, что она попала.

— Одно дело закрыто, — сказал я, останавливаясь так, чтобы видеть ее глаза, — а здесь опять стрельба.

Глаза были такие же чудесные, как всегда, только более грустные, нежели обычно.

Все, не могу больше бояться. Эта неизвестность невыносимее всего. Я просто спрошу, и все закончится, так или иначе.

— Вас можно поздравить? — задал я свой вопрос.

— С чем? — не поняла Анна Викторовна.

— Говорят, замуж выходите? — спросил я, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал, как обычно.

Даже улыбнуться смог. Улыбка, кажется, получилась кривоватая, но уж какая есть.

— Ну, это Вы с чего взяли? — спросила Анна Викторовна.

— Слышал, князь просит Вашей руки, — произнес я с трудом.

Лучше бы не произносил. Яростная ревность нахлынула вновь, заставляя сердце биться на пределе скорости, лишая рассудка.

— Просит, — согласилась Анна с улыбкой. — И что же?

Она выглядела… довольной, радостной даже. И в глазах прыгали голубые искорки. Этого просто не могло быть! Я почувствовал, как во мне начал зарождаться гнев. Она что, даже сказать мне не собиралась? С ее точки зрения, это не мое дело?

— Вы что, согласились? — спросил я, не в силах поверить своим глазам.

— Да нет! — рассмеялась она. — Еще…

— Думаете? — резко перебил ее я.

— Да нет! — попыталась объяснить она уже без улыбки, видимо напугавшись моего гнева. — Я…

— Странно, — перебил я ее снова.

Неужели я и в самом деле мог так ошибиться? Видимо, мог. Увидел то, чего не было, то, что хотел увидеть. Идиот влюбленный!

— А что странного? — будто бы и обиделась Анна. — Что, мне нельзя сделать предложение, как любой другой девушке?

— Почему же, конечно можно, — ответил я, чувствуя, как ледяная корка сжимает сердце, причиняя мне немыслимую боль. — Просто вчера мне показалось… Неужели это было только вчера?

Вчера я был счастлив так, как не был еще никогда в жизни. Я не сразу пошел домой, а отправился в парк и долго бродил, утопая в мечтах о будущем. Впервые с незапамятных времен я почувствовал, что для меня тоже возможно будущее, счастливое и безмятежное. Я снова хотел жить и успел распланировать свою, нет, какое там, нашу жизнь на годы вперед…

Но оказалось, что это все была лишь моя иллюзия. А на самом деле я для нее лишь средство удовлетворения любопытства. Даже не глупый поклонник, которому хотя бы принято сообщать о помолвке с другим!

— А если бы я Вас не спросил, — сказал я с горечью, — Вы бы мне так ничего и не сказали?

Анна Викторовна молчала, глядя на меня в изумлении. Разумеется, она изумлена. Ей вовсе непонятно, с чего это я так разошелся. Ведь я в ее жизни лишь знакомый следователь, позволяющий ей играть в сыщиков.

Слов у меня больше не было. Даже тех, что нельзя произнести в обществе дамы. Мне просто нечего стало ей сказать. В голове было пусто. Как и в душе.

— Ну что ж… — пожал я плечами и поторопился уйти.

— Яков Платоныч! — окликнула она меня.

— Да! — я обернулся к ней.

Что еще? Мне нужно уйти, срочно. Я не хочу, чтобы она видела, что мне больно. А моего самообладания не хватит и на минуту.

— А имя Тани Молчановой Вам известно? — спросила Анна Викторовна, как ни в чем не бывало.