Янтарные глаза

Странно, но мало кому это казалось существенным. Невероятное количество людей не были в состоянии посмотреть на себя со стороны и осознать, что у них есть сознание. А из тех, кому это удалось, этот дар многие считали совершенно естественным, само собой разумеющимся явлением; даже более естественным, чем зрение и слух. Конечно, они бы здорово напугались, похлопай их какой-нибудь инопланетянин вдруг по плечу и скажи напрямую: «Смотри, сейчас я украду у тебя мозг!» Вот только никто никогда не скажет этого напрямую. Мысли крадут втайне — никому не придет в голову, что головы-то у него уже нет.

Так оно и происходит. Столько людей ежедневно с облегчением отказывается от необходимости думать, решать и вообще воспринимать

! Кому-то промывают мозги медианты, кому-то священники, а кому-то виртуал. Лукас же скорее предпочел бы лишиться руки, чем сознания. Это были не пустые слова: в конце концов, болезнь проверяла силу его убеждений дважды в неделю. Снова и снова он выбирал долгие часы боли, лишь бы не терять самого себя в виртуальных иллюзиях. Ирония судьбы была в том, что он понимал — это тоже иллюзия. Он знал, как мало необходимо, чтобы человека покинул рассудок, разум и чувства. Как хрупко сознание.

Уррмаё. Плывем по свету как во снах.

Глава двадцатая

 В космосе

Лукас вышел из такси перед случайно выбранным оте­лем на окраине Н-н-Йорка и арендовал сейф. Подождал, пока останется один, вытащил из сумки пустой пластиковый контейнер для продуктов и поставил его в сейф. Аккуратно налил две трети того, что находилось в бутылке для минеральной воды и что водой не являлось. Он был осторожен и старался не касаться субстанции голыми руками. Запах грибов был не слишком резким, но в пожелтевшей студенистой массе уже невооруженным взглядом можно было увидеть черные мотки мицелиальных волокон.

Он снял нетлог, вскрыл заднюю крышку, поддел ногтем чип и вернул онемевший нетлог на запястье. Мало кому на Земле удавалось провернуть подобное. У подавляющего большинства людей чип был внедрен под кожу, а на поверхность тела выходил лишь коннектор, через который чип соединялся с устройством нетлога. Однако Лукасу пришлось удалить чип, когда он летал на ссе — по тем же причинам, по которым все земляне перед дипломатической миссией оставляли дома сережки и кольца. ссеане приписывали металлам на теле человека религиозное значение. Металлические

украшения и устройства, не соответствующие доктрине, они считали богохульством. После возвращения Лукас должен был законопослушно вернуть чип обратно, однако по ряду мелких недосмотров этого избежал. Ему не хотелось иметь на запястье неудаляемый знак. К базам данных, Сети, идентификационным номерам и закону об информации он всю жизнь испытывал отвращение.

Чип он завернул в маленький пластиковый пакетик с герметичной закупоркой, выдавил воздух вокруг него и положил в подготовленный грибной пудинг. Сверху залил остатки из бутылки, чтобы быть уверенным, что его электронная личность действительно окружена грибом со всех сторон. Сейф он закрывал с весьма пугающим чувством. Только что он перестал быть реально существующим человеком.

По привычке он тут же бросил взгляд на нетлог, что было, конечно, смешно. Удалив чип, он лишился и часов.

Лукас поймал новое такси, на котором уехал в другое случайное место, а затем третье, которое отвезло его в аэропорт. В первый раз он заплатил купоном герданского банка, во второй — горстью ссенских монет. Все это время он думал, что паранойя — досадная болезнь, влияние шпионских романов на человеческое мышление губительно, а зрёгал наверняка получает информацию не путем просмотра электронных списков, но для спокойствия души Лукас не мог не предпринять элементарные меры предосторожности.

До космодрома он добрался в половине второго ночи. На таможне обошелся без нетлога — лишь показал карту, которую выпросил у Трэвиса вместе с Кораблем. Как он и предполагал, это был настолько мощный амулет, что о личности его уже и не спрашивали.

— Ваш пилот ждет вас. Добавьте себе номер дока, пожалуйста,— только и попросила его диспетчер.

Лукас не собирался объяснять, что случилось с его нетлогом. Двадцатизначный код он украдкой прочитал на дисплее за головой девушки. Пару чисел и букв его память проглотила как легкий десерт и честно их снова выдавала, когда он через мануальный ввод данных спрашивал дорогу у навигационных табличек на разнообразных перекрестках подземных коридоров.