Читаем Ярославичи полностью

Семья большая: два брата — Владимир и тот, к которому он направлялся, три сестры, одна и сейчас в том доме живет, а брат перебрался в Рыбинск. Происходит Буслаев из знаменитого коренного рода потомственных кузнецов. Все предки его, сколько знает, были кузнецы, помнит же он только одного — Петра Федоровича, деда, и, конечно, отца Ивана Петровича.

Мать тоже назвал по имени-отчеству — Антонина Петровна. Взята из Рыбинска, дочь кудельника, значит, льном торговал. Лучшая из стряпух была во всем Мышкине.

— Рыбинские женщины всегда славились своей стряпней, особенно пирогами. Больше таких пирогов никогда не ел. Нынче живем хорошо, все есть — куры, утки, цесарки. Ни в чем нет нужды, а вот пирогов таких жена не печет. В заводе нет, как тогда у нас. Сядем за стол, семья большая, порядок был. Сначала отец, а мы за ним едим да похваливаем, а мать подает да радуется. С капустой, с луком, рыбники.

Кузнецы, рассказывал спутник, жили все в одном переулке. Две кузницы Буслаевых да три Орловых, тоже славились мастерством. Был еще дядя Ваня — бондарь. Жил на другой он улице, по соседству.

Мышкин, Мышкин, и сам-то городок всего ничего, стоит себе на левом высоком волжском берегу. В XVII веке принадлежал Москве, Чудову монастырю. Потом, когда Петр III в свое недолгое царствования подписал указ об отобрании от монастырей и церквей их вотчинных земель и о передаче крепостных крестьян государству, и особенно после Екатерининского повеления, придавшего Мышкину статут города, стала развиваться торговля. Но крестьянам от этого легче не стало. Екатерина оформила сословные привилегии дворян, именно в ее пору произошла знаменитая Крестьянская война под предводительством яицкого казака Емели Пугачева, выданного предателями и казненного в январе на Болотной площади в Москве.

Проезжая нынче мимо этой площади, позже, уже в наше время, переименованной в площадь Репина, сквозь струи бьющего здесь фонтана я как бы вижу голову отважного казака, выставленную на пике для устрашения москвичей.

В Мышкине-то вряд ли, а в Рыбинске в последней четверти XVIII века готовились к приходу крестьянского царя. Были учреждены караулы и денные и ночные дозоры, и в случае нападения его «здешними купцами на супротивление предосторожности учинены».

В 1777 году, уже после казни Пугачева, «всемилостивейшим повелением» Екатерины Мышкин стал уездным городом, льготы были дворянам большие. К середине прошлого века вся земля в уезде находилась во владении двухсот шестидесяти трех помещиков, и на каждого приходилось в среднем по сто семи крепостных крестьян.

В кризисное время, когда среднюю Россию охватили крестьянские волнения, в 1849 году, на петербургской почтамт был сдан пакет, адресованный принцу Ольденбургскому, отец которого, изгнанный в свое время Наполеоном из своих владений, нашел пристанище в России и был даже ярославским генерал-губернатором. Пакет пролежал довольно долго невостребованный и, перед тем как его уничтожить, был, согласно правилам, вскрыт. В пакете оказалась тетрадь со стихами, которые были озаглавлены: «Книга, именуемая Вести о России, взятые из мирской жизни, с дел и слов народа, с приложением (переложением) на стихи Петром О...» По языку и содержанию повести был установлено, что написана она ярославским крестьянином, жившим в Петербурге на оброке. Этот исторический, единственный в своем роде документ, обнаруженный уже в советское время в архиве, раскрывает беды, причиненные русским труженикам крепостничеством, то, о чем в это же время писал в своих стихах Николай Некрасов, посвятивший лиру «народу своему».

Отмена крепостного права и тут, в Мышкине, способствовала развитию промышленности. К концу XIX века в нем существовало уже несколько перерабатывающих местную продукцию заводиков — крупяной, маслобойный, пряничный. В описание города вошли и те пять кузниц, о которых говорил Буслаев — реальный представитель времени, живая с ним ниточка связи.

Он сидел, поглаживая свои казацкие усы, и я спросила: откуда они, случайны ли или есть какая связь?

— А та связь, что поселился я после войны в Краснодарском крае. — Буслаев привычным уже движением погладил ус, один и другой. — Вернулся раненый, тут хоть и не было войны, а жизнь не баловала. Друг фронтовой написал: «Приезжай, устрою». Поехал, понравилось, и остался. Три дочки, двое внучат уже не мышкинские. Не понимают, почему каждый год на отпуск еду домой.

— А правда, почему вы едете в Мышкин?

Теперь к окончанию в название города прибавлено «о». Очень уж ласковое название. На щите герба — зеленое поле. А ведь небогата здешняя земля, хоть и мало в окрестностях было болот, самое большое, где часто охотился молодой Буслаев, Пустопорожний мох занимало всего двести десятин. По скудости исторических документов, мне трудно сказать, почему отходники из Мышкина шли главным образом половыми в трактиры. Может быть, вот так же, как и Буслаева, позвал какого-то зажатого тисками нужды его удачно устроившийся приятель, и пошла, потянулась цепочка, стала, как нынче сказали бы, специализацией.

Перейти на страницу:

Все книги серии По земле Российской

Похожие книги

Почему они убивают. Как ФБР вычисляет серийных убийц
Почему они убивают. Как ФБР вычисляет серийных убийц

Легендарный профайлер ФБР и прототип Джека Кроуфорда из знаменитого «Молчания ягнят» Джон Дуглас исследует исток всех преступлений: мотив убийцы.Почему преступник убивает? Какие мотивы им движут? Обида? Месть? Вожделение? Жажда признания и славы? Один из родоначальников криминального профайлинга, знаменитый спецагент ФБР Джон Дуглас считает этот вопрос ключевым в понимании личности убийцы – и, соответственно, его поимке. Ответив на вопрос «Почему?», можно ответить на вопрос «Кто?» – и решить загадку.Исследуя разные мотивы и методы преступлений, Джон Дуглас рассказывает о самых распространенных типах серийных и массовых убийц. Он выделяет общие элементы в их биографиях и показывает, как эти знания могут применяться к другим видам преступлений. На примере захватывающих историй – дела Харви Ли Освальда, Унабомбера, убийства Джанни Версаче и многих других – легендарный «Охотник за разумом» погружает нас в разум насильников, отравителей, террористов, поджигателей и ассасинов. Он наглядно объясняет, почему люди идут на те или иные преступления, и учит распознавать потенциальных убийц, пока еще не стало слишком поздно…«Джон Дуглас – блестящий специалист… Он знает о серийных убийцах больше, чем кто-либо еще во всем мире». – Джонатан Демм, режиссер фильма «Молчание ягнят»«Информативная и провокационная книга, от которой невозможно оторваться… Дуглас выступает за внимание и наблюдательность, исследует криминальную мотивацию и дает ценные уроки того, как быть начеку и уберечься от маловероятных, но все равно смертельных угроз современного общества». – Kirkus Review«Потрясающая книга, полностью обоснованная научно и изобилующая информацией… Поклонники детективов и триллеров, также те, кому интересно проникнуть в криминальный ум, найдут ее точные наблюдения и поразительные выводы идеальным чтением». – Biography MagazineВ формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Джон Дуглас , Марк Олшейкер

Документальная литература
История одной деревни
История одной деревни

С одной стороны, это книга о судьбе немецких колонистов, проживавших в небольшой деревне Джигинка на Юге России, написанная уроженцем этого села русским немцем Альфредом Кохом и журналистом Ольгой Лапиной. Она о том, как возникали первые немецкие колонии в России при Петре I и Екатерине II, как они интегрировались в российскую культуру, не теряя при этом своей самобытности. О том, как эти люди попали между сталинским молотом и гитлеровской наковальней. Об их стойкости, терпении, бесконечном трудолюбии, о культурных и религиозных традициях. С другой стороны, это книга о самоорганизации. О том, как люди могут быть человечными и справедливыми друг к другу без всяких государств и вождей. О том, что если людям не мешать, а дать возможность жить той жизнью, которую они сами считают правильной, то они преодолеют любые препятствия и достигнут любых целей. О том, что всякая политика, идеология и все бесконечные прожекты всемирного счастья – это ничто, а все наши вожди (прошлые, настоящие и будущие) – не более чем дармоеды, сидящие на шее у людей.

Альфред Рейнгольдович Кох , Ольга Лапина , Ольга Михайловна Лапина

Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное