Ярость огня

– В чем дело, Антигона, у твоего маленького крестьянского дракончика проблемы с пламенем?

Мы проигнорировали его, решив приберечь наш огонь на тот случай, когда он нам понадобится. Это то, в чем мы были хороши.

А пока мы будем кромсать их зубами.

Я вцепилась в седло Аэлы посреди белесых облаков, с трудом понимая, когда мы оказались боком, вверх ногами, снова боком, пока она всеми силами пыталась освободиться от хватки Нитера, пока мы взлетали и падали вместе с их беспорядочно бьющимися крыльями.

Но затем так же внезапно, как и появилось, облако рассеялось.

Мир бросился нам навстречу. И я поняла, что в нашей безумной борьбе мы позволили отбросить себя на юг. Мы больше не парили над Ферришской равниной. Прямо под нами раскинулся город.

И воздушный бой тоже. Остальные наездники были отброшены назад, как и я. Орудия на башнях Крепости были скрыты туманом, закрывающим обзор, но те, что находились на аврелианских стенах, могли стрелять. Там, зажатые между пушечными выстрелами и всполохами драконьего огня, мои наездники сцепились с наездниками Иксиона, как множество пищащих птиц. Резервные запасы грозовиков Кора развернулись, чтобы помочь Криссе с ее небесными рыбами и аврелианцами, и пары наездников, петляя между неуклюже летящими в тумане ядрами наших пушек, прикрывали друг друга, когда огонь одного из них иссякал. Однако моя задача – схватить Иксиона.

Я чувствовала каждый укол когтей и клыков Нитера, впивающихся в крылья Аэлы, а от ее пронзительных воплей стискивала зубы, словно ее боль передавалась мне. Но она продолжала кусать его в ответ, дожидаясь, когда он устанет настолько, чтобы мы могли нанести удар.

Но Нитер был крупнее и первым отыскал наше слабое место.

Его длинная шея обвилась вокруг плеча Аэлы, а его морда таращилась прямо на меня. Я посмотрела в его сузившиеся черные глазки, обрамленные странными серебристыми перьями.

Я была открыта для удара. Полностью. Он мог выстрелить прямо в упор.

Клыки Нитера обнажились, когда он сделал вдох. Я пригнулась, дергая поводья, и Аэла шарахнулась в сторону, резко уходя в штопор и лишая Нитера равновесия. Заряд описал дугу, и жар опалил мой шлем и бок, отчего на мгновение у меня закружилась голова… А потом я поняла, что что-то было не так. Мне было больно, но не сильно.

Я получила заряд не огнем. Всего лишь пеплом.

Иксион пнул Нитера в бок. И поскольку драконы по-прежнему сжимали друг друга, силу удара почувствовала даже Аэла, по цепочке передавая ее мне.

– Ну же…

Грозовик кашлянул, и на этот раз пламя действительно вспыхнуло. Но слабо. Этого едва ли хватило, чтобы причинить мне вред.

В моих ушах эхом отдавался вопрос Иксиона, прозвучавший несколько минут назад: «В чем дело, Антигона, у твоего маленького крестьянского дракончика проблемы с огнем?»

И я тут же осознала, что в тот единственный раз, когда Иксион сюр Нитер убил на моих глазах, это было сделано не огнем, а всего лишь клыками, прокусившими упряжь Дака.

Не у Аэлы наблюдались проблемы с огнем, а у Нитера.

Почему Грифф никогда не упоминал об этом?

Потому что Грифф мог и не заметить. На тренировках и на турнирах драконы с пламенем состязались с драконами без пламени. Аэла чувствовала страх Нитера. Я чувствовала его.

И у нас все было в порядке с огнем.

Аэла вырвалась наконец из когтей Нитера, вырвалась из его хватки и хлопнула крыльями по воздуху, чтобы выпрямиться. Она сделала вдох, но Иксион тем временем хрипло рассмеялся:

– Посмотри вниз.

Я опустила взгляд и замерла.

Каллиполис был охвачен пламенем.

Пожары вспыхивали в Фабричном районе. Горел Саутсайд. Ученый ряд…

Питианцы прорвали нашу оборону. Даже сейчас их наездники на драконах в намордниках сдерживали моих, обеспечивая прикрытие, пока их грозовики мчались вниз. Каллиполийские наездники подавали сигналы бедствия в свои горны, звук которых практически не был слышен с такой высоты, но резервы уже были задействованы в сражении, а других не предвидится. С аврелианских стен стреляли пушки, но на смену отступающим питианцам появлялись новые. Их невозможно было удержать. Как я не могла удержать Иксиона.

Не все зернохранилища, на которые они нацелились, были заполнены зерном – большая его часть была перевезена ночью, но пожары распространялись все дальше. Огонь охватывал соломенные крыши и деревянные рамы соседних домов.

Даже если зерно удалось спасти, человеческие жизни было уже не спасти.

И на мгновение застыв в нерешительности, я потеряла возможность нанести удар. К нам приближался Грифф сюр Спаркер, распластав крылья, словно огромные черные паруса, защищая Иксиона сюр Нитер от нашего огня.

Должно быть, они избавились от Ли.

– Где вы были? – завопил Иксион.

– Проводил время с предателем, мой господин! – Голос Гриффа звучал приглушенно.

Аэла с возмущенным воплем врезала Спаркеру в бок. На дюнах они успели подружиться. Но Спаркер не двинулся с места. Образовал стену между нами и Нитером, на которую Аэла бросилась с нарастающим раздражением.

– Ты его прикончил? – спросил Иксион.