Ярость огня

Мы подлетели к берегу реки, задыхаясь от пепла. В этой части города, недалеко от Фабричного района, река обычно была замусорена даже в пригожий день, а грязные берега были пустынны. Я сняла шлем и брызнула водой на лицо, пропитанной сажей. Позади нас от истлевающего пожарища в сумеречное небо вздымался дым. Я собиралась снова подняться в воздух, но, оказавшись на земле, вдруг обнаружила, что ноги меня не держат. Я рухнула прямо в грязь и, зажав голову коленями, разразилась рыданиями.

– Вот.

Пауэр сунул мне в руку полупустую флягу, и, даже не думая отказываться, я тут же осушила ее. Но не смогла остановить текущие по щекам слезы.

– Энни. Посмотри на меня. – Его ладонь сжала мое плечо так сильно, что я ощутила ее тяжесть. – Мы только что спасли людей.

Я провела ладонями по лицу.

Он был прав. Сегодня я не была тупицей. Не стреляла в протестующих и не отказывала в продовольственных карточках тем, кто хотел их получить. Я защищала свой народ.

В детстве я дала клятву, что всегда буду защищать его, искренне веря в это, и сегодня так и случилось.

Эта мысль была подобна прохладному ветерку, освежающему, как море, который успокаивал мое сердце, разум и душу. И хотя это могло показаться странным, но очень помогло мне подготовиться к тому, что поджидало меня дальше.

Перед нами приземлился Рок на своем грозовике с поднятым забрало, из-под которого выглядывало его посеревшее лицо.

– Энни, – говорил он. – Бункеры…

И тут его голос оборвался.

ЛИ

Мы не сразу поняли, что случилось.

После того как мы с Гриффом разделились на вершине Крепости, я так сосредоточился на своей цели, что даже когда мы с Кором стояли посреди пожарища и смотрели на улицы, я не понимал, что у меня перед глазами.

Мы находились в руинах Хаймаркета, в самом сердце догорающего пожара, на прогалине, где в углублении располагался вход в подземный комплекс, воздух в который поступал через щели в брусчатке. Общественный бункер. А вокруг нас – море неподвижного черного пепла, который то тут, то там образовывал фигуры, едва напоминающие… тела.

Тела лежали повсюду.

Даже сквозь воздушный фильтр моего шлема я чувствовал запах обугленной плоти.

Кора начала бить дрожь, и его ноги подкосились. Маурана, сидящая вместе с Пэллором на уцелевшей перекладине сигнальной вышки, фыркнула и затопала лапами по насесту:

– Почему они не…

Почему они не в безопасности, не живы, не закрыты внутри этого бункера? Я протолкнулся мимо Кора и спустился по наклонному входу к закрытой кованой двери.

Я ударил по ней молотком, и металл зазвенел, как от удара в барабан.

– Эвакуация, открывайте!

По ту сторону меня встретила лишь тишина. Позади меня Кор испустил шипящий вздох:

– Ли, это железные.

Я обернулся:

– Что?

– Мертвые… у них у всех железные браслеты.

Металлическая дверь заскрипела, когда внутри повернулся засов, а затем распахнулась. Я оказался лицом к лицу с несколькими членами городской стражи. Позади них стояли гражданские, лица которых были скрыты тенью. Кто-то внутри прошептал: «Это Ли сюр Пэллор!» Но вместо того чтобы отойти в сторону, чтобы освободить им выход, я протиснулся между стражниками и шагнул в темноту.

– Покажите свои браслеты. Все.

Все подняли запястья, на которых в тусклом свете достаточно ярко сверкали браслеты, чтобы я увидел: золото, бронза и, в случае городской стражи, серебро.

В бункере оставалось полно свободного места.

– На выход, – сказал я гражданским.

Они начали просачиваться мимо. Одна из женщин скользнула пальцами по моим доспехам, и я бросил на нее короткий взгляд прежде, чем узнал ее: миссис Саттер, мать Кора. Я был в ее доме сегодня утром. Он находился неподалеку, всего в нескольких кварталах отсюда, и она, должно быть, укрылась здесь со своей семьей: мужем, Грегом и Мериной. Бронзовая семья нашла спасение от огня… Но затем я понял, что Аны, принадлежащей к железному сословию, с ними не было.

Глаза миссис Саттер – дикие и налитые кровью, а ее взгляд перескакивал с меня на охранников. Мистер Саттер, стоящий рядом с ней, онемел от ужаса, а его невидящие глаза уставились в пустоту, пока он удерживал Грега за руку.

– Верни нам правосудие, Ли… – прошептала миссис Саттер.

Семья Саттеров прошла мимо меня, и я оглянулся на серебряных, в чьи обязанности входило наблюдение за этим бункером, на членов гарнизона городской стражи Хаймаркета, которые стояли на посту с момента моего появления. Кулаки были подняты в революционном приветствии, а руки лежали на рукоятках сабель.

Хорошо, что Пэллор остался снаружи, потому что, если бы моя ярость выплеснулась на него в этот момент, эти солдаты были бы мертвы.

– Кто главный?

Один из них выступил вперед; он был всего на несколько лет старше меня, а над его губой проглядывали редкие усы.

– Сэр.

– Почему железных не пустили в бункер?

Но прежде чем он успел ответить, снаружи раздался душераздирающий рев. Через открытую дверь, с площади снаружи. Разрывая тишину, он все нарастал и нарастал. Низкий, злобный и такой знакомый.

Потому что я держал того человека, который издавал тот же звук всего несколько недель назад.