Ярость огня

Мы с Ли взглянули друг на друга, и я подарила ему улыбку.

– Я, – ответил Ли.

– Мы бы предпочли девушку, – проворчал Самандер.

Ли моргнул. Я медленно обернулась, чтобы посмотреть на председателя Совета Яникула, который кивал и махал рукой, как будто даже объяснения находил утомительными.

– Мы читали освещение волнений в «Золотой газете». Предпочтительнее иметь у руля твердую руку. Никакого вам… радикализма.

Я едва не рассмеялась вслух.

Город расписывал моими сексуальными похождениями стены, но здесь, на Яникуле – в бастионе фанатизма, – мою жесткую позицию, оказывается, ценили, забыв о моем низком происхождении.

Я приняла комплимент.

Но не более того. Поскольку Ли взял самоотвод, отказавшись в мою пользу от звания Первого Наездника, похоже, настало время оказать ответную услугу.

Быть Первой Наездницей – это непростая работа. Но это была моя работа, которую я хорошо выполняла.

– Я польщена, – сказала я Самандеру Эшросу, – но думаю, если бы меня назначили преемником Защитника, на улицах начались бы беспорядки. У меня полно дел в качестве Первой Наездницы. Не волнуйтесь, – я еще раз улыбнулась Ли, – я готова обуздать радикализм Ли сюр Пэллора.

Ли кашлянул в кулак, пытаясь скрыть смех. Он покраснел.

Золотые снова беспокойно заерзали, их взгляды снова метались между нами.

– Вы не оставите нас на минутку? – спросила Дора.

Мы с Ли поднялись и покинули комнату.

Снаружи, на парадной лестнице Доры, мы стояли лицом друг к другу, а Ли оперся на балюстраду. Через дверь до нас доносились приглушенные звуки жаркого спора. Рокочущий голос Самандера сталкивался с голосом Доры.

Я потянулась к Ли, чтобы пригладить черные волосы Грозового Бича и поправить воротник его мундира.

В такие моменты он так напоминал мне своего отца, что у меня кровь стыла в жилах.

Но сейчас это было нашим преимуществом.

– Ты готов?

Ли кивнул.

– Мы сделаем это вместе, – сказал он мне.

– Вместе, – ответила я.

Дверь распахнулась, явив на пороге Дору:

– Лео? Есть некоторые условия, которые мы хотели бы обсудить.

ЛИ

Группа посланников, возглавляемая Криссой, вернется с Дамоса не раньше чем через неделю, и даже если дамианцы согласятся оказать помощь, она прибудет лишь через неделю. Но из-за разрухи после протестов и воздушных ударов это наш лучший вариант.

Совет Яникула и Консультативный Совет Золотых на совместном совещании согласились избрать преемника Защитника, поделиться своим зерном с детьми всего города в знак доброй воли и признать восстановление Народного Собрания.

Внутренний Дворец под давлением участников совещания согласился приостановить действие законов о браслетах до референдума Народного Собрания.

«Народная газета» осталась независимой, тюрьмы Подземелья на время закрылись, а офис Комитета по Перевоспитанию распустился на неопределенный срок.

Отверженные обязались прекратить свои протесты. Войскам, наступающим на Фер, приказали повернуть назад.

Все это произошло за один вечер, когда мы с Энни воссоединились. Следующим утром «Народная газета» объявила, что Сын Революции был назначен преемником Защитника, что он созвал Народное Собрание, заседание которого состоится завтра, а сегодня днем детям Каллиполиса будут раздавать продовольствие на берегах реки Фер. Делегатов от гильдий мельников и пекарей пригласили на верхний берег, чтобы выпечь хлеб для людей, среди которых были и родители Кора. Вдоль мостов через реку Фер были заполнены склады, за которыми следили стражники и их драконы, а семьи со всех районов нижнего берега выстраивались в очереди.

Мы с Энни шли по берегу, а Пэллор и Аэла летели следом за нами.

Горожане, мимо которых мы проходили, тепло приветствовали меня, поздравляя с повышением. Они, казалось, не знали, как обращаться к Энни, которая, шагая в ногу со мной, одаривала каждого улыбкой. Я тоже не знал теперь, когда у нас появилось время для передышки после всех этих собраний, которые, казалось, продолжались уже несколько месяцев, чтобы наверстать упущенное. Мы миновали других стражников, стоящих по берегу реки. Рок и Лотус снова были вместе и оживленно о чем-то спорили, наблюдая за очередями; Кор помогал своей семье выгружать связки хлеба из тележки вместе с Мегарой Роупер. Они помахали нам, и я махнул рукой в ответ, но при виде Мегары Энни заколебалась.

– Я собираюсь написать опровержение ее статьи, – сказал я Энни, пока мы шагали дальше. – Или хотя бы некоторых частей.

Улыбка Энни показалась мне вымученной.

– Каких частей?

– Сама знаешь каких.

Невозможно было понять, покраснела она от холода или со стыда. Ее взгляд устремился на реку, когда она кивнула, откидывая волосы со лба:

– Спасибо.

Мы обошли городских рабочих, оттирающих граффити со стены у реки, но никто из нас даже не посмотрел в их сторону. На мосту Хаймаркета мы остановились, глядя на замерзшую реку Фер.

Дети катались на коньках. Они сбегались с верхнего и нижнего берегов, скользили по льду, вырисовывали петли по прозрачной поверхности. Смех и крики эхом отдавались от замерзшей реки и уносились вверх, как пар от нашего дыхания.