Ящик Скиннера

Я поступил в элитную старшую школу, а потом на юридический факультет университета. После окончания я женился, и у нас родилась дочь. Все шло гладко, словно по заранее написанному сценарию. Однако с того самого дня в школьном классе я не расставался с платком – он был со мной и в юности, и в зрелые годы. У меня сложилась привычка мастурбировать, и с женитьбой она никуда не делась. Став старше, я понял, что меня привлекают маленькие девочки. Наверное, миниатюрная, детская фигура моей жены стала решающим фактором, когда я принимал решение о женитьбе.

Моя тайна сопровождала меня и мучила долгие двадцать лет. Каждый раз, когда я видел дочь кого-нибудь из соседей или коллег, то не мог сдерживать свои внутренние порывы. Нет, это была не обычная любовь и забота, которую нормальный взрослый мужчина чувствует к маленьким девочкам, – это было дикое извращение! Они понятия не имели, какие картины проносятся у меня в мозгу, когда называли меня «дядюшкой» своими сладкими голосками! И если я еще мог простить себе сексуальные фантазии в отношении дочек других людей, то рождение собственной стало для меня не только счастьем, но и катастрофой…

Господин Ч. внезапно замолчал, руки его свисали между колен. После долгой паузы он наконец поднял голову, но снова закрыл лицо ладонями.

– К шести годам моя дочь стала настоящей красавицей. Жена обожала ее; вместе они придумывали, как ей нарядиться и как причесать волосы. Жена понятия не имела, что чем старше становится наша дочь и чем привлекательней выглядит, тем сильней это мучает меня. Я боялся обнимать собственного ребенка. Я осознавал, что, глядя на ее ангельское личико, на волосы, собранные в хвосты, прикасаясь к ее мягкому нежному тельцу, не смогу сдержать эрекцию. Но сколько бы я ни таился, правда все равно вышла наружу, когда ей исполнилось семь.

В тот день моя жена и дочь вместе принимали ванну. Когда они вышли, личико у дочери было розовое, а длинные мокрые волосы падали на хрупкие плечи. Она была в одном купальном полотенце. При виде нее мое мужское достоинство восстало, и я скорее – не только чтобы скрыть это, но и чтобы достигнуть разрядки – бросился в ванную. Когда уже сдернул брюки и взялся за дело, то увидел трусики моей дочери, висевшие на краю корзины для белья. Не задумываясь, я обернул ими свой член, а потом вытащил еще пару и прижал их к носу, глубоко втягивая запах. Я был близок к финалу, когда внезапно моя жена вошла в ванную за кремом для лица. Секунду мы в изумлении таращились друг на друга, а потом я кончил. Когда жена поняла, что тряпки, перепачканные моей спермой, это на самом деле белье нашей дочери, то прижала ладонь ко рту и рефлекторно отступила назад, охваченная ужасом. Я протянул руку и схватил ее за локоть, умоляя простить меня и дать возможность все объяснить. Однако она лишь грызла ногти и яростно трясла головой; что бы я ни говорил, единственным ответом был ее приглушенный визг, шедший откуда-то из глубины груди. Мы боролись с ней в нашей тесной маленькой ванной, и я не выпускал ее, пока наша дочь не подошла и не постучалась в дверь.

С того дня жена никогда не подпускала меня к дочке. Сама она тоже перестала делить со мной постель и спала у дочери в спальне. Наша дочь понятия не имела о том, что между нами произошло. Она продолжала пытаться обнять меня и поцеловать, как раньше. Но после того как жена несколько раз накричала на нее за это, постепенно отдалилась от меня. Внешне мы по-прежнему выглядели как благополучная и гармоничная семья. Однако в душе́ я так страдал, что дошел до грани. Несколько раз пытался поговорить с женой, все ей объяснить, но каждый раз, когда я видел презрение и отвращение в ее глазах, лишался храбрости и не мог открыть рта.

Голос господина Ч. стал сдавленным; большие тяжелые слезы закапали с подбородка на колени.

– Я знал, что не являюсь хорошим мужем и отцом. Но не мог контролировать свои желания. Лишившись семьи, я понял, что эти желания берут надо мной верх. Я продолжал попытки завладеть бельем дочери и использовать его для мастурбации, а потом, среди ночи, запирался в спальне и бил себя по лицу. Я задумывался о самоубийстве и потому с головой погрузился в работу, берясь за все дела подряд. Мой план был отложить 200 тысяч юаней за следующие три года, чтобы оставить их жене с дочерью на жизнь. После этого я уехал бы куда-нибудь и покончил с собой. Так и продолжалось до тех пор, пока… – Господин Ч. поднимает заплаканное лицо и обращается к господину Ж.: – Пока вы меня не нашли.

Время в комнате снова пришло в движение.

Господин Ж. лишь легонько кивнул. Остальные так и сидели в молчании. Эта стадия, которую господин Ж. называл «разогревом», была в действительности невероятно жестокой. Выслушивание мучительных воспоминаний других никому не доставляло удовольствия. Но у них не было выбора – они приняли решение помочь друг другу и собирались держаться до самого конца.

Господин Ч. успокоился и вытер слезы. Господин Ж. медленно заговорил: