Ящик Скиннера

Фан Му уже собирался спросить, что он имеет в виду, когда кто-то позвал учителя Чжоу с другого конца двора. Это был старик – по его одежде Фан Му решил, что пришел кто-то из соседей. Учитель Чжоу подошел к нему и перебросился парой слов. Когда он вернулся, то брови у него хмурились еще сильнее.

– Что случилось? – спросил Фан Му.

– Он хотел напомнить о завтрашнем собрании. – Учитель Чжоу вздохнул.

– Собрании? Каком собрании?

– О сносе нашего квартала и расселении жильцов. Соседи решили, что я, как человек образованный, лучше всего подхожу, чтобы вести переговоры с застройщиком.

– Что? – Глаза Фан Му широко распахнулись. – Ваш квартал сносят?

Учитель Чжоу поморщился и кивнул, но больше ничего не сказал.

Сердце у Фан Му упало. Он смотрел в опечаленное лицо старика и очень хотел хоть как-то его утешить.

– Не беспокойтесь так! Вы получите большую денежную компенсацию и построите «Дом ангелов» заново.

– К сожалению, это не так просто. Куда девать детей на то время, пока приюта не будет? – Учитель Чжоу повернулся и поглядел на двухэтажное здание «Дома ангелов». – Не говоря уже о том, что нам придется покупать новый участок и строить новый дом… Неизвестно, во сколько это обойдется.

– Если не сможете позволить себе участок в городе, поищете за городом и поселитесь там.

– Земля за городом в наше время тоже дорогая. – Учитель Чжоу потряс головой. – И, если участок будет далеко, детям станет неудобно добираться до школы. А это скажется на их образовании.

Фан Му замолчал. Он изо всех сил напрягал мозги, чтобы предложить еще какие-нибудь идеи. После долгой паузы решился:

– Вам нужно обратиться за благотворительными пожертвованиями от общественности и от правительства, потому что собственными силами вам, боюсь, не справиться.

– Нет, – отрезал учитель Чжоу, обведя взглядом двор. – Если б я хотел, то давным-давно сделал бы так. Но, как уже говорил, я не позволю, чтобы мои дети росли с ощущением собственной неполноценности. – Он повернулся к Фан Му и с нажимом произнес: – Нищета души куда страшней нищеты материальной.

– Ладно, но от меня вы же не отказываетесь принимать пожертвования? – спросил Фан Му, надеясь заставить его взглянуть на вещи в другом свете. – А какая разница между мной и другими людьми?

– Разница есть. – Учитель Чжоу улыбнулся. – Ты действуешь только от собственного лица, и ты никогда не просил ничего взамен.

Мысль о благотворительности внезапно напомнила Фан Му про дело, которое поручил ему Син Чжисен. Он вытащил конверт с тысячей юаней из кармана куртки и протянул его учителю Чжоу.

– Что ты делаешь? – воскликнул тот. – Ты и так перечислил нам деньги в этом месяце, не говоря уже о подушках и одеялах, которые ты привез.

– Это не от меня. – Фан Му рассказал о Син Чжисене и объяснил, что намерения у того бескорыстные.

Учитель Чжоу взвесил наличные на ладони и погрузился в раздумья. Потом снова оглядел двор и сказал негромко:

– Фан, дружище, есть кое-что, о чем я давно хотел с тобой поговорить.

– Да?

– Почему ты помогаешь именно Ляо Яфан?

Фан Му заглянул учителю Чжоу в глаза. Тот ответил ему взглядом, полным обычной нежности и теплоты. Юноша понял, что ему можно доверять.

– Потому что я был знаком с ее матерью. – Мгновение он помолчал, а потом продолжил: – Когда я учился в университете, ее мать работала у нас в общежитии. Я учился на младших курсах… Случилась трагедия, и она пожертвовала жизнью, чтобы спасти меня.

Фан Му не собирался рассказывать подробности, а учитель Чжоу не стал расспрашивать. Немного подумав, старик хлопнул его по плечу и сказал:

– Ты осознаёшь свой долг и выплачиваешь его. Я всегда знал, что ты – человек высоких моральных качеств.

– Это самое малое, что я могу сделать. Мать Ляо Яфан заплатила собственной жизнью, и в результате эта девочка лишилась детства. По сравнению с этим то, что я делаю для нее, ничего не стоит. – Фан Му искоса глянул на собеседника. – Кто здесь человек высоких моральных качеств, так это вы.

Внезапно глаза учителя потемнели.

– Нет, я совсем другой. – Он поглядел на запад, в сторону заходящего солнца, и тихонько пробормотал: – Я не похож на тебя.

Воспоминания – странная штука. Они текут плавным потоком, и человек, внезапно погрузившись в него, часто не может вынырнуть обратно. Фан Му понятия не имел, в какие глубины памяти на мгновение погрузился учитель Чжоу, но знал, что и тот не представляет, о чем думает он сам. Возможно, оба они пережили вещи, о которых тяжело говорить вслух, и эти воспоминания привели их в угнетенное состояние духа.

После ужина мрачность учителя Чжоу так и не развеялась, и Фан Му тоже грустил всю дорогу до дома.

* * *