Идеальна для меня

— Не понятно, — Конрад резко и глубоко ввел в меня два пальца, выбивая из груди весь дух. Я буквально ощутила ту волну необъятного наслаждения, что прошла от кончиков пальцев до макушки, когда он медленно вводил их туда-обратно, искусывая и без того истерзанную грудь. — Я буду решать сам. Итак… Ты говоришь, или я ухожу? Считаю до трех, Эмми.

Он действительно принялся считать, попеременно ускоряя свои движения, делая их более резкими. Когда до разрядки осталась лишь секунда, он спокойно остановился и принялся выпутываться из «капкана» моих спущенных джинсов.

— Стой! — закричала я от слепого отчаянья.

«В конце концов, то, что ты произнесешь, не обязано быть правдой, Эмми!» — убеждала меня одна часть сознания.

«Но сам факт того, что это прозвучит из твоих губ, унизителен и ужасен!» — запротестовала вторая.

А затем вторглось возбуждение. Сильное, мощное, на грани обморока и поставило точку в этой нелепой дискуссии: «Плевать, подумаешь об этом позже!» И тогда я просто пробормотала так быстро, так только могла, лишь бы не успеть передумать:

— Я твоя. Ты доволен? Это все?

Он вопросительно изогнул бровь и оценил мои покрасневшие уши с пытающими щеками.

— Без экспрессии и сухо, — завил этот эстет. На моих глазах появились слезы от дикого стыда. Конрад нахмурился, приметив их, и ускорился. — Но для первого раза сойдет. Повторяй себе это почаще.

— Никогда! — хмыкнула я, услышав, как под суетящимися пальцами мужчины расстегнулась ширинка. Высвободившийся из белья мужской член ударил меня между ног своей горячей тяжестью, вызывая покалывания и жжения от нетерпения. — Никогда не буду, понятно? Надеюсь, у тебя нет проблем со слухом, потому что я лучше умру, чем повторю это еще раз!

Конрад многозначительно хмыкнул, дескать: «Посмотрим»; а затем медленно вошел в меня, наслаждаясь каждой секундой. Я видела, как закатились его глаза, и как задрожала грудь. Как отчаянно он сжал мою талию и распахнул губы, будто не мог сделать вдох.

Один вид потерявшего контроль Шульца удивил меня так же сильно, как и рваный стон из его губ. Прогнув спину, я несдержанно закричала от полноты ощущений, когда Конрад толкнулся вперед первый раз.

— Ты моя, Эмми, — снова протянул он, сжимая мои скулы и буквально заставляя смотреть лишь на него. Будто боялся, что стоит закрыть глаза, и я стану представлять Харингтона. — Нравится тебе это или нет. Устраивает или нет. Так уж сложилось: ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя.

Спина ерзала по скользкому деревянному столу, связанные руки сводило, ноги давно онемели. Но все, что я ощущала, как его член вбивается в меня словно поршень, а каждый толчок отзывается сильнейшим спазмом между ног. Ощущения были настолько сильными, захлестывающими, невероятными, что я всерьез боялась потерять сознание от оргазма, как какая-то кисейная барышня.

— Ты мне никто, и я тебе никто. — прошептала я, то ли себе, то ли Конраду. Перед глазами мерцали звезды, мигали разноцветные огни. Я чувствовала, как Шульц наполняет меня снова и снова. И это чувство полноценности нравилось мне непозволительно сильно. — Между нами ничего нет. Это ничего не значит. Когда контракт закончится, я уйду, и ты больше никогда меня не увидишь.

— Будет новый контракт, — поставил меня перед фактом Шульц, крепче сжимая мою талию. Член внутри меня разбух, стал больше.

— Я не стану снова на тебя работать, — без капли сомнений заявила я. Одно лишь предположение этого заставило меня вспылить. — Ты не заставишь меня.

— Я и не собираюсь заставлять тебя на меня работать, детка, — его движения были быстрыми, суетливыми, но отлаженными. Конрад коснулся губами моих губ, будто оставляя на них печать ровно в тот момент, когда я взорвалась от оглушающего оргазма. Конрад ловил его губами, забирая себе, перенимая. И сделав пару-тройку глубоких толчков, излился внутри меня. А затем резко отстранился, и продолжил свою мысль: — Это будет брачный контракт.

Я была слишком далеко на небе, чтобы слышать хоть единое его слово. Мое тело все еще содрогалось от каждого касания, даже когда Шульц посадил меня смирно и принялся освобождать от «заточения». Я послушно позволила ему проделать все, что требуется, потому что чувствовала себя киселем снаружи и внутри. И тогда, когда он закутал меня в лежащий на диване красный плед в белую массивную клетку, вдруг сонно отряхнулась:

— Гхм… Ч-что ты сказал последнее?

Но он не ответил. Собранно расправил и без того загубленный костюм, застегнул брюки.

— Конрад, я не собираюсь ничего не подписывать, — испуганно пробормотала я себе под нос, паникуя на ровном месте.

И снова он промолчал, лишь поднимая меня на руки и утаскивая прочь из полуразрушенного кабинета.

— Мне… Мне нужна противозачаточная таблетка. — спутанно протянула я, потирая мокрый лоб. Заявление мужчины никак не укладывалось в голове, будто не ложилось на то, каким холодным и отстраненным он сейчас был. «Может, мне послышалось? Вероятно».