Идеальная совокупность. Том 1

Запланированное сочли более чем достаточным. Прокурор объявил совещание оконченным, Кораблёва попросил остаться.

Оба схватились за сигареты, как за палочки-выручалочки.

— Ты сам-то как думаешь, — истово затянувшись, Аркадьич густыми струями выпустил дым из ноздрей, — и вправду — Мишка? Чего интуиция подсказывает?

— Да хер его знает, — состояние Кораблёва выдавали жадные затяжки, багровый огонек раздувался и проворно полз к фильтру, сжирая табак. — Мне самому это всё противно. Но доказуху ты сам видишь.

— Вижу. Я при всех не стал говорить. Рафе потом отдельно скажу. Никак он, бляха-муха, свои рубоповские замашки не выкинет. Рапорт на содержание Маштакова в камере с рецидивистами подписывать я не разрешу. Проблемы мне не нужны, а Мишка их устраивает на раз. Выбьет глаз «наседке» или вообще придушит, и отписывайся потом полгода. Завтра всё в силе, Сань? — Буров круто свернул на мирную тему. — В пять в «Бегемоте»? Форма одежды парадная?

— Матч состоится при любой по погоде, — шуточкой Кораблёв закамуфлировал кислое настроение.

— Ты переезд из своего кабинета организовал? Не забыл, что ремонт в понедельник начнется?

— С тобой забудешь, — у Кораблёва от обиды свело зубы, дисконта от старого друга не дождешься.

Прощаясь, обменялись рукопожатием, обоюдно вялым. Смотрели при этом в разные стороны. Трудная неделя опустошила энергетику.

Аркадьич утешался планами на вечерний релакс. С работы он собирался улизнуть пораньше и отправиться всем семейством за город. Его дачный домик, вполне себе скромный, хотя и двухэтажный, при двадцати сотках земли притулился в живописнейшем месте на берегу Святого озера. Программа намечена стандартная — расслабон после трудов праведных. Попариться с дубовым веничком в баньке, смыть негатив и людскую зависть. Жаль босиком по травке уже не походишь, середина сентября на дворе. После бани испить травяного чайку на веранде. Со свойским медком. Набраться сил для субботнего застолья. На сон грядущий глянуть какой-нибудь американский фильмец, наподобие того, под который всплакнул в прошлые выходные, про добрую ушастую собаку с трудной судьбой. И отойти в царство Морфея в неправдоподобной тишине с открытой форточкой, очистив мозги до младенческого состояния. Рядом тихонько посапывает супруга, хранительница домашнего очага…

«А я не дежурю эту неделю?!» — спохватился Аркадьич.

В следующую секунду от сердца отлегло. Кирюша Февралёв дежурит. Его первая недельная вахта в роли зама, пусть мальчишка руку набивает. Впрочем, дежурства теперь у прокуратуры вегетарианские. На криминальные трупы ночь-полночь выезжать не надо. На то есть СК и менты. Согласовывать экстренное возбуждение уголовных дел также надобность отпала. Следаки процессуально самостоятельными стали. Мог ли кто себе представить такую халяву ещё год назад?

22

14 сентября 2007 года Пятница

К шести вечера Маштаков постиг, что своими ногами из милиции не уйдёт. Ему велено было — сидеть и не возбухать. Коротко и неясно.

Густая чёрная аура, исходившая от «злодейского» диванчика, чьё сиденье до сального лоска отполировали задницы сотен душегубов и насильников, прошедших через убойный отдел со дня его образования, вынуждала ерзать.

Разве усидишь спокойно, когда на параллельных орбитах вершатся события, грозящие определить твою судьбу не на дни, а на месяцы, а возможно, и на долгие годы?

Активное движение шло за стенкой. С резким пристуком захлопнулась дверь в маленький кабинет «убойщиков», изолировав гостя. Через тамбур начался «крестный ход» в кабинет, что побольше. Первый пошёл… второй… третий… четвёртый, судя по цоканью каблучков, оказавшийся четвёртой… Затем донёсся глухой бубнёж — ни слова не разобрать, ни полслова. Сквозь преграды прорвался женский голос, визгливый, на нерве. Похоже, размолвка вышла. Новый скрип двери большого кабинета, Маштаков уже научился различать звуки на слух. Давешние каблучки, торопясь, зацокали к выходу. «Тамара! Я тебя не отпускал!» — толстым басом гавкнул Гена Каблуков.

Куковал Маштаков, понятно, не один. Кто ж его, подозрительного такого, без призора оставит? Надсмотрщик, закинув ноги в фирменных «найках» сорок пятого размера на стол, резался в «Game Boy». Трещали автоматные очереди, рвались гранаты, игра сопровождалась музычкой, в зависимости от сюжета то бодренькой, то тревожной, то похоронной.

Страсти в соседнем помещении улеглись. Рассосалась по щелям честная компания.

Тревога кратно усиливала чувство голода. Подташнивало, и голова кружилась.

— Олег, — Маштаков решил, что возраст старлея позволяет демократичное общение. — Внизу раньше буфет был. Сообразим похавать? Пирожков каких-нибудь, кефирчика. Я при деньгах.

Милиционеры отобрали у него только мобильник. Причину озвучили формальную — в режимном здании по телефону разговаривать запрещено.

— Я, это самое, не буду разговаривать, в карман спрячу. — Маштаков прикинулся простачком, вдруг прокатит. — Верните, пожалуйста, мою частную собственность.

Пустой номер. Сиди и не возбухай!