Идет охота на "волков"

Они распрощались и разъехались, прихватив каждый своих людей.

Цаца в это время, раскрутив проститутку, «жарил» её за три сотни тенге в снятом до вечера дешевом гостиничном номере.

31

С тех пор, как Юля с Греком переехали в его квартиру, она только и делала, что переставляла мебель с места на место, разбирала коробки, словом, боролась за пространство. Мебель — совершенно разных стилей и вкусов, размеров и расцветок, и нужно было приложить голову, чтобы все это хозяйство соединить в единый ансамбль. Домработница тётя Валя, которую Юля выбирала по газетным объявлениям, была женщиной пятидесяти лет, с чертами лица, напоминающими рыбу сазан — с утра до вечера пылесосила, терла тряпками полировку, вылизывала полы, готовила обеды и ужины. Иногда, как вот сейчас, тетя Валя готовила в турке черный кофе, разливала по чашечкам, с хозяйкой на пару отхлебывали его глоточками. Затем чашечки с остатками кофе наклоняли на себя, затем от себя, переворачивали, и когда те остывали — домработница гадала.

— Стакан у тебя в общем не плохой. — заглядывая вовнутрь, говорила тетя Валя. — Много переживаний, но пустые. Все, что тебя сейчас волнует, что лежит на сердце — уйдет и не оставит следа. Вот прибыль в доме, видишь? — и показывала на непонятную фигурку из кофейных песчинок, в которой, однако, она странным образом углядела петушка. И хоть Юля никакого петушка не просматривала, домработница, тыкая пальцем, удивлялась. — Ну, вот же! Господи, да вот гребешок, клювик, вот крылышки. Клювик раскрыл и кукарекает, видишь?

— Не-а. — виновато отвечала Юля, изо всех сил стараясь найти подобие петуха в чашке.

Тетя Валя разочарованно вздыхала.

— Исполнение желаний у тебя. Пятерку-то видишь?

Юля честно пыталась рассмотреть пятерку, но не могла.

— Ага. Пятерку вижу. Вот здесь, да? — показывала наугад в самую насыщенную крупинками область стакана.

— Ну. Пятерка — значит, исполнится желание. А в будущем смутные времена для тебя. Но это или очень не скоро, или никогда. Неясно здесь ничего. Стакан хороший, хороший.

Время от времени Юля выходила по домашним делам в город, и так достаточно долго вела жизнь затворницы, перестанавливая мебель. Теперь собралась на рынок за мясом, отобрав эту обязанность у домработницы, решив заодно прогуляться.

Удивительная погода. Опять похолодало, а на носу — май. Хоть дождя и не было, однако день — пасмурный, сырой, промозглый. Пешком добралась до верхнего базара, походила по рядам с зеленью, зашла на мясные ряды, не торгуясь купила полкило парной говядины и отправилась домой. Неподалеку от областной больницы, возле шашлычной, окликнул красивый парень с наглыми глазами и белозубой улыбкой. Слово за слово, и не понимая как — оказалась в гостинице. Номер абсолютно паршивый, у стенок стояли развалюхи кровати, застеленные серыми простынями, на них валялись серые соломенные подушки. Возле окна — облупленная тумбочка, и все. Почти в беспамятстве оказалась под сильным незнакомцем на скомканных простынях, и когда он вошел в неё — на мгновение потеряла сознание. Он неистово тыкал член между ног, упругий и толстый, долго не мог попасть, а когда попал — яростно захрипел, двигая им во влажном зеве. Такого напора она не испытывала никогда. А он рычал как зверь, называя её то блядью, то девочкой, то сукой, то цветиком, угрожал выхарить, отодрать, отпиндюрить, дать в рот и отвафлить. Продолжалось это не долго, незнакомец, сжав её до хруста, остервенело кончил, прижав к стене. Они слились, содрогаясь телами, Юля чувствовала, как из железного ствола выстреливает горячая сперма, и как потом из железа он превращается в мягкую, мокрую, безвольную сосиску.

Усталые, взопревшие, лежали они рядом и глядели в потолок, не шевелясь.

— Как зовут тебя, рыцарь? — спросила Юля, положив руку на член, ощущая движение в упругих волосатых яичках.

— А! Васькой зови, что ли… Или Петькой.

— А тебя?

— Дуськой… Или Агрофеной.

— Познакомились. — он лениво зевнул. — А если серьезно?

— Зачем серьезно? Хотя — Юлей.

— А меня Сашей. Правда.

Не успела Юля отдохнуть, а в руке начал набухать, крепнуть и выпрямляться его конец.

— О-о! — восхитилась. — Очень интересно!

Сползла ниже, к его животу, и слегка, ласково укусила в пупок, затем, посматривая на вздрагивающий рядом с губами член, впустила его в рот, обжимая холодными зубами. Саша от наслаждения взвыл и завертелся на спине.

— Глубже! Глубже! — он обхватил её голову и с силой прижал к животу. — Ещё!

Она задохнулась от нехватки воздуха, когда член уперся в гланды, но, на секунду отстранившись и наполнив легкие, сама толкнула его в горло насколько можно ниже, обхватывая его за корешок и заталкивая болтающееся яичко в рот. Оба будто сошли с ума. От необычайного наплыва сексуальности, она была готова оттяпать эту сырую вздрюченную колбасу вместе со всеми причандалами. А он только о том и просил.

— Все верно! Все правильно! — выдохнула, выпуская его изо рта.

— Что верно? Что правильно? — вздрагивая от нетерпения, спросил Саша.

— Желание! Сегодня у меня — исполнение желания! И знаешь еще что?

— Что?

— У тебя есть знакомый? Друг?

— Зачем?