Иди ко Мне!

Николай Гурьянов в годы Великой Отечественной войны жил на оккупированной территории. А поскольку об этом периоде его жизни почти ничего неизвестно, то молодой, но бдительный автор как-то намёком даёт понять: а вдруг там что- нибудь было? Вдруг, например, он сотрудничал с немцами и выдавал им партизан? Нет, никаких обвинений не предъявлено — фактов нет. Всего лишь намёк: «А вдруг?» Но как же гадко потом на душе...

Вот ещё намёк: «А вдруг?» Почему это, рассуждает автор другой публикации, оптинского иеромонаха Тихона (Лебедева) выпустили из тюрьмы, в то время как арестованных вместе с ним монахинь посадили? Просто так, знаете ли, не выпускают! После этой публикации я, признаться, слегла, и душа изнемогала от страданий: да как же можно опорочить человека, не имея никаких доказательств? А поскольку в своё время я записывала воспоминания людей, знавших отца Тихона, то приведу хотя бы несколько фактов из жизни этого кроткого светоносного батюшки.

В Оптиной пустыни иеромонах Тихон пел на клиросе. Голос у батюшки был такой дивный, что приезжий московский митрополит забрал его с собою в столицу. А в столичном монастыре ели мясо, и нравы были вольготные. Отец Тихон сбежал оттуда. По дороге едва не утонул, провалившись под лёд, а в Оптиной на беглеца наложили епитимью, раздев до подрясника. Но отец Тихон был несказанно счастлив, потому что здесь, в его родном монастыре, было то благоговейное служение Господу, когда об оптинцах той поры говорили: «Они перед Богом на цыпочках ходят».

После разгрома Оптиной пустыни иеромонах Тихон три недели служил в церкви села Сабурово. Однажды Великим постом в храм вошли пятеро комсомольцев и, объявив о ликвидации церкви, повалили батюшку на пол и ногами жестоко избили его. Отец Тихон был красив от природы, и на фотографиях той поры можно увидеть его благообразное лицо с густой окладистой бородой. Так вот, комсомольцы-садисты выдрали батюшке бороду. То есть вытащили за бороду из храма и, издеваясь, таскали по двору, пока мясо не отделилось от костей. Потом полуживого священника дотащили волоком до железной дороги и забросили на платформу проходившего мимо товарняка.

Кроткий батюшка никогда не роптал и не рассказывал о своих мучениях. И когда монахиня Афанасия, родственница отца Тихона, удивилась, увидев его изуродованное лицо, он лишь отшутился: «А ты только что заметила, какой я урод? Да я ведь из-за этого не женился». А мучений на долю отца Тихона выпало немало. В 1928 году он настолько ослабел от голода, что уже не мог ходить. Было это в селе Дятьково Брянской области. И вдруг сынишка начальника милиции сказал отцу: «Папа, там такой хороший дедушка в сугробе лежит. А мальчишки издеваются над дедушкой и плюют на него. Души у людей нет!» А душа у людей есть. Приведу здесь высказывание одного старого монаха, заметившего однажды, что людям, верным Христу, Господь обязательно посылает своего Симона Киринеянина, помогающего нести неподъёмный крест. Так было и здесь. Начальник милиции выдал монаху-скитальцу паспорт и под видом родственника поселил у себя во дворе, в комнатке-пристройке к хлеву.

Храма в Дятьково не было, но была замусоренная обветшалая часовенка. Отец Тихон с двумя монахинями очистил часовню от мусора. И они уже начали служить здесь молебны, как их арестовали.

Тяжело больному иеромонаху Тихону было в ту пору семьдесят четыре года, и его выпустили из тюрьмы с формулировкой «по старости лет». Смею предположить, что начальник милиции заступился за своего жильца. Совестливый, похоже, был человек, потому что поселить у себя бездомного «попа», дать ему кров и пропитание — это был рискованный в те годы поступок, но люди совести были в России всегда.

* * *

Новые времена — новые песни. Боюсь ошибиться, но трагедии прошлого с годами утрачивают свою актуальность, и сострадание к жертвам репрессий исподволь сменяет тот «объективный подход», когда один православный журналист написал, например, что гонения на Церковь были исторически оправданы, потому что советская власть боролась против своих врагов — кулаков, капиталистов, дворян и духовенства. Всё так, если, конечно, не замечать того фарисейского спектакля, когда смиренных монахов, батюшек и мирян расстреливали за веру в Господа нашего Иисуса Христа, но ПОД ОФИЦИАЛЬНЫМ ПРЕДЛОГОМ — это государственные преступники, предатели и изменники Родины. «В СССР нет гонений на религию», — провозглашала на весь мир советская власть. И важно было убедить не только мировую общественность, но и собственный народ, что деревенского батюшку-простеца расстреляли не за веру Христову, а потому, что он враг народа и иностранный шпион. Расстреливали и отправляли в лагеря, как правило, по 58-й статье, вмещавшей в себя весь спектр преступлений против государства. И есть своё знамение в том, что в законодательном кодексе царской России 58-я статья — это чин венчания на Царство.