Йемен. Земля ушедших в легенды именитых царств и народов Древнего мира

Богатства прилавков рыбного ряда, местоположение которого можно было определить совершенно точно по шедшему оттуда характерному запаху, замечает В. Шнейдеров, не поддавались описанию. Чего на них только не было. Именно там чаще всего мелькали в толпе «пейсы йахудов», то есть местных евреев, проживавших в Ходейде в отдельном квартале.

В кожевенных рядах мастера шили сандалии, патронташи и пояса для кинжалов. Базар упирался в ворота, выходившие на площадь, усыпанную кофейнями. Всегда наполненные народом, они представляли собой лучшие в городе места для отдыха и деловых встреч. Там, за чашечкой кишра, потягивая наргиле

(кальян) и пожевывая кат, часами просиживали и горожане, и заезжие гости. Время от времени в них заглядывали музыканты. Устраивал представления старик-заклинатель змей, «местная знаменитость». Стайками, то и дело, проносились мимо «нагие ребятишки», с болтавшимися на шеях голубыми бусинками на кожаных ремешках, – «амулетами от сглаза».

За городской чертой располагались кузницы, где «остатки рельс, – как следует из очерков В. Шнейдерова, – начатой когда-то французами железной дороги, превращались мастерами в гвозди, ножи и кинжалы».

На прибрежной полосе, прямо у моря, «шеренгой», стояли строившиеся и ремонтировавшиеся парусные суда. Неподалеку дымились печи, «обжигавшие на известь выломанные в море куски кораллов».

Пресной воды в городе не было. Ее доставляли на осликах и верблюдах с гор, отстоявших от Ходейды на расстоянии 80 километров. Брали воду и из колодцев, располагавшихся в 2–3 километрах от Ходейды, но она была солоноватой. Лучшей водой у жителей города считалась та, что привозили из деревушки Эль-Мафруза, что у подножья горы в местечке Баджиль (на вершине этой горы располагался один из дозорно-сторожевых постов Тихамы). Продавали дорого. Питьевая вода в Ходейде считалась у торговцев товаром ходким и прибыльным. Европейцы, в том числе сотрудники «Востгосторга», брали питьевую воду на заходивших в порт пароходах.

Нравы в городе царили строгие. Женщин, пойманных на занятии проституцией, и мужчин, уличенных в употреблении алкогольных напитков, нещадно пороли; притом публично, на самой людной площади, базарной.

Зажиточное население Ходейды, представленное торговцами, чиновниками и офицерами местного армейского гарнизона, жительствовало в «квартале знати», как его называли йеменцы, у моря, в глинобитных домах в три и четыре этажа, обнесенных со всех сторон, как крепости, мощными стенами.

В окрестностях города, в соломенных хижинах, ютилась беднота: рыбаки, уборщики улиц и портовые грузчики (хаммалы

). Со слов В. Шнейдерова, хаммалами были потомки невольников-афри-канцев, суданцев и абиссинцев, завезенных в свое время в Аравию работорговцами. Смешавшись с арабами, они сложились в некую «расу метисов». Из нее и набирали хаммалов. Почти голые, «обернутые только тканью вокруг бедер», в белых, вязаных из ниток, шапочках, они вереницами передвигались по порту, «перетаскивая на себе огромные тюки». Получали, в удачный, заметим, день, пишет В. Шнейдеров, за 12 часов работы, 60–70 копеек в пересчете на наши деньги, что позволяло им едва-едва сводить концы с концами. За каждый пронос груза – от пристани до склада – приказчики торговцев, которым принадлежали переносимые грузы, «с мешками медных денег у ног», прятавшиеся от солнца под навесами, выплачивали проходившим мимо них хаммалам

(с грузами на спинах) по 2–3 копейки каждому. Тот из них, у кого руки были заняты, «брал монету ртом, закладывая ее за щеку языком». Хаммалы представляли собой одну из низших каст, и права на ношение оружия, обязательного атрибута костюма мужчины-йеменца, не имели.

Помимо хаммалов, в городе были артели плотников, водовозов, дубильщиков кож, работниц и работников кофейных факторий, то есть сортировщиков кофе и тех, кто очищал кофейные зерна от кожуры. Во главе каждой артели стоял выборный старшина. Артелью сортировщиц управляла «отвратительная», по выражению В. Шнейдерова, негритянка – «развратница, наркоманка и сводница».

Никакого машинного производства в Ходейде в 1929 г. не существовало. Кустарным способом мастерицы изготавливали в своих домах-хижинах цветастые паласы, а «женщины-кофейницы» сортировали вручную кофе. На окраине Ходейды изредка попыхивала маленькая мельница, приводимая в действие керосиновым моторчиком. Автомобилей насчитывалось всего три: два из них, «ломаных-переломанных», принадлежали принцу, а третий – итальянскому торговому дому. По особо торжественным случаям автомобили принца приводили в порядок; но через некоторое время они опять выходили из строя.