Игла и нить

– Я не хотела, чтобы ты узнала, где именно умерли твои родители, – со вздохом ответила Селена. – Пожалуйста, не переживай по этому поводу. Я просила Вивьен бросить все к черту и переехать… Ох, я не знаю, почему она решила остаться в этом доме после того, как унаследовала его.

– Значит, он достался ей по наследству?

– Вообще-то, как мне кажется, наследницей являешься ты. Но, как твой опекун и законный представитель, Вивьен обладает правом распоряжаться твоей собственностью по своему усмотрению, пока тебе не исполнится восемнадцать лет. Лично я бы заколотила это место досками и без оглядки сбежала бы оттуда при первой же возможности. А чем занимается твоя тетя в той комнате наверху, я не имею понятия, – добавила Селена упавшим голосом. – Наверное, просто наказывает себя.

– Наказывает за что?

– Я знаю Вивьен достаточно хорошо, но уверена, что глубоко в душе она винит себя в смерти твоей матери, в том, что ее не было рядом, когда это случилось, в том, что она не смогла помешать твоему отцу…

– Но она ненавидит мою мать.

– Ненависть – это всего лишь одна из форм любви, – мудро заметила Селена.

– Поэтому она присоединилась к наузникам?

Селена замерла, медленно водя пальцем по жидкому янтарю. Прежде Анна никогда не обсуждала с ней наузников или свое будущее в качестве одной из них – они всегда говорили только о вещах столь легких и восхитительных, как мыльные пузыри.

– Ты же не думаешь, что у тети были какие-то причины давать мне вьюнок, не так ли? Что с моей магией может быть что-то не так? – тихо спросила Анна, наблюдая за кругами на поверхности странной жидкости и размышляя о проклятой метке.

Селена в отчаянии закатила глаза.

– Нет, дорогуша, с тобой точно все в порядке! – заверила она девочку. – Единственное, что с тобой не так, – это то, как ведет себя Вивьен по отношению к тебе. Она не знает, как справиться с ненавистью и страхом внутри себя. Иногда ей, видимо, проще выместить их на тебе, чем на себе. Но это совсем не значит, что с тобой что-то не так или что она не любит тебя. Она любит. По-своему, но она точно любит тебя.

– А чего она так боится? Охотников? – спросила Анна.

– И не говори – придумала себе оправдание. – Селена рассмеялась каким-то горьким смехом. – Просто во времена охоты на ведьм и появились наузники. Их секта возникла в темные времена, когда угроза была вполне реальной. Наузниками становились женщины, которые ошибочно полагали, будто ведьмы сами спровоцировали появление охотников, будто они каким-то образом виноваты в том, что обладают магическими способностями. Но теперь? Они не боятся ничего, кроме самих себя. Так жить нельзя.

– ПИЦЦА! – прокричала Эффи из кухни.

– Ага, кушать подано, прошу к столу! – обрадовалась Селена. – Давай не будем портить твою первую ночевку у нас всякими разговорами о наузниках.

– Но… – запротестовала было Анна.

– Давай же, настало время немного повеселиться. – Селена кивнула на дверь и просияла улыбкой. – Я присоединюсь к вам через минуту.

Разговор с Селеной не привнес той ясности, на которую Анна так надеялась, скорее даже наоборот, он привел девочку в еще большее замешательство. Ответы Селены на вопросы о смерти ее родителей были так же расплывчаты, как ответы тети. Почему ни одна из них не может толком рассказать о том, что произошло шестнадцать лет назад? Возможно, потому, что на самом деле там ничего нет, лишь зыбкие тени в тумане, призрачные узоры на песке.

Эффи и Аттис прошли мимо нее по лестнице с коробками пиццы.

– Айда на крышу! – скомандовала Эффи и тут же поднялась на крышу их дома, а точнее, на небольшой ее участок, заставленный разномастными стульями и шезлонгами.

Поскольку на дворе стоял январь, здесь, наверху, было довольно холодно. Анна подошла к краю крыши, с которого был отлично виден зубчатый горизонт Лондона, составленный из небоскребов. Он казался ближе, чем когда-либо, и заманчиво мерцал вечерними огнями. Небо над крышей дома Эффи было безоблачным, с тусклыми звездами.

В спину девочке внезапно ударил порыв теплого воздуха. Обернувшись, она обнаружила, что из огромного металлического бака задорно высовываются язычки пламени. Переведя взгляд на Аттиса, Анна различила на его лице улыбку. Они разложили пиццу на полу и распаковали чесночный хлеб, с которого капало масло. Питаться чем-то подобным Анне строго-настрого запрещалось. Когда Селена наконец поднялась на крышу, начались рассказы об их последних нью-йоркских приключениях. Анна от души хохотала над ними, откинувшись на спинку стула; ее проблемы казались девочке такими же далекими, как январское небо у них над головой. Она едва могла поверить в свою вновь обретенную свободу.

– Ну так что, как проходит твоя первая ночь в нашем мире? – Эффи достала из коробки последний кусок пиццы.

– Я в полном восторге. Здесь, наверху, просто потрясающе. Весь Лондон как на ладони. А в небе так много звезд… Мне кажется, я столько звезд в жизни не видела.