Игра стихий

Я закатил глаза, но не тронулся с места. Мила устраивала по нескольку истерик в день, специально задирая Лина, и требовала от меня поддержки и защиты. В сотый раз я возблагодарил Роберта, подарившего мне источник и эмпатию. Мила искусно играла, прикидываясь невинной девочкой, но я чувствовал фальшь и не поддавался ее чарам. Даже когда она пыталась инсценировать насилие со стороны Лина. Все выглядело очень убедительно – слезы, разорванное платье, даже отпечаток ладони на ее щеке. Вот только я знал, что она врала, а друг – нет.

Милу злило мое недоверие. Правду об источнике я ей не рассказывал, привычно пряча его под иллюзией. Она сетовала, что поверила мне, что ушла от миледи, что я такой же, как все мужчины, и не понимаю ее душевного состояния. Я уговаривал себя быть терпеливым и вспоминал, как сестра провела последние годы. Однако терпения уже не хватало.

– Бе-е-ес!

Все же пришлось отложить книгу и идти на кухню, где назревал очередной скандал.

– Бе-е-ес… – всхлипнула Мила, как только меня увидела, и прижалась, спрятав лицо у меня на груди. – Ты же не позволишь мужчине поднять на меня руку? – Она изо всех сил делала вид, что давится слезами. – Тем более мы не дома!

– Нет, сестренка, не позволю, – сладким голосом ответил я, скорчив гримасу Лину, мол, как меня все достало. – Я тебя сам выпорю, если ты не перестанешь капризничать.

Мила отпрянула, ее лицо скривилось от недовольства:

– Ты… ты…

– Мне бы не хотелось этого делать, но, поверь, рука не дрогнет.

– Ты меня обману-у-ул…

Мила разревелась по-настоящему – ей было страшно и очень жалко себя. Лин хмыкнул и предпочел исчезнуть, его терпение тоже не безгранично.

– Мила, послушай… – Я опустился на табурет. – Мне бесконечно жаль, что с тобой поступили так жестоко. Но, право, я устал повторять тебе одно и то же. Прошлое должно остаться в прошлом. Тот кошмар позади, ты теперь не одна, но твое будущее зависит и от тебя самой. Я не могу держать тебя за руку всю оставшуюся жизнь. Если ты не хочешь учиться жить по средствам, возвращайся к отцу.

– Ты обещал, что я больше не буду зависеть от мужчин, – пробормотала Мила, глядя на меня исподлобья.

– Но это не означает, что ты будешь ими помыкать. Это некрасиво по отношению к любому человеку в любой стране.

– Бес, я… Мне нелегко, правда.

Мила подошла ко мне и обняла за шею. Теперь она не играла – была искренней. Правда, обычно любая ее истерика этим и заканчивалась. Искреннее раскаяние и обещание исправиться.

– Знаю. – Я поцеловал сестру в лоб. – Поэтому и терплю. Но ты все же подумай, возможно, тебе стоит вернуться под опеку родителей. Я уверен, инквизиторам тебя не отдадут. Сегодня я встречаюсь с отцом…

– Сегодня? – вскинулась Мила.

– Да, сегодня. Жду Инвара. Разговор в любом случае будет и о тебе. Обещаю, что отстою твои интересы. Но чего ты сама хочешь?

– Не знаю…

И это честно. В такие моменты мне было жаль Милу – она снова становилась доброй и милой девочкой. Запутавшейся, потерянной, нуждающейся в моей защите и поддержке. Лин говорил, у меня синдром няньки. Мол, мне тяжело принять женщину как равную себе. Возможно, он и прав, но с Дженни у нас все будет по-другому. Лишь бы она дождалась меня. Но ведь дождется! Я верю в нашу любовь.

– Меньше знаешь, лучше спишь, – сказал мне Инвар в ответ на вопрос, где назначена встреча с отцом. – Удачи.

И даже координаты для перемещения не дал – вручил кристалл с готовым порталом по маяку. Я мог бы расшифровать структуру, но не стал тратить на это время. Пусть так. Не все ли равно?

Таинственное место оказалось комнатой в гостинице. Страна? Без понятия. Если бы спуститься вниз и осмотреться, наверное, можно было бы определить. А так – все гостиничные номера похожи. Дешевая мебель, самая необходимая. Простые занавески на окне, деревянный пол, бумажные обои на стенах. За окном, кстати, темно. Встреча предусмотрительно назначена на поздний вечер. Вдруг я что-то лишнее замечу! Впрочем, я несправедлив. Инвар печется и о моей безопасности. Ни к чему кому-то знать об этой встрече, инквизиторы охотятся за мной, а не за отцом.

Эремар Коул, герцог Равильский, совсем не изменился. В последний раз я видел отца на фиктивных похоронах Милы. Высокий, статный, поджарый. Короткие черные волосы с проседью, аккуратная бородка с усами. Золотая серьга в левом ухе – кольцо с рубином, символ власти. Отец был первым советником при дворе правителя Мурильмии, императора Аллишу. Легкий загар, несмотря на зимнее время. Скорее всего, недавно отдыхал на курорте в горах Валлэи. А одет по моде Крагоши – темные бриджи заправлены в высокие сапоги, белоснежная рубашка, шейный платок, светлый сюртук.

Мне даже стало неловко за свой внешний вид. Я давно выбирал удобную и практичную одежду, а не модную или статусную. Зачем студенту горного рядиться аристократом? Впрочем, об этикете я помнил. Шагнул к отцу, который встал мне навстречу, преклонил голову и собирался опуститься на колено, но отец не позволил.

– Брось, Бен, – сказал он и стиснул меня в объятиях. – Как же я рад видеть тебя живым!