Игры и люди

Для актера театральное представление тоже является актом симуляции. Он гримируется, надевает сценический костюм, изображает жесты и поступки, произносит речи своего персонажа. Но когда занавес падает, а свет гаснет, он возвращается к реальности. Разделенность двух миров остается непреложной. Также и для профессионального велогонщика, боксера, теннисиста или футболиста соревнования, матч, гонка остаются формально-регулярными состязаниями. Как только они заканчиваются, публика спешит к выходу, а сам чемпион возвращается к своим повседневным заботам, он должен защищать свои интересы, продумывать и осуществлять политику, которая наилучшим образом обеспечит его будущее. Как только он уходит со стадиона, велодрома или ринга, вместо идеально-точного соперничества, где он доказывал свою доблесть в совершенно искусственных условиях, начинаются совсем иные, гораздо более опасные соперничества. Они незаметны, непрерывны, неумолимы и пропитывают собой всю его жизнь. Подобно актеру вне сцены, он оказывается в положении обычного человека, как только выйдет из замкнутого пространства и особого времени, где царят строгие, произвольные и бесспорные законы игры.

* * *

Чаще всех игр искажается agôn

, и настоящее его извращение начинается вне арены, после финального гонга. Оно проявляется во всех конфликтах, которые не смягчаются строгостью игрового духа. Ведь безраздельная конкуренция – это просто закон природы. В обществе она обретает свою изначальную жестокость, как только находит себе лазейку сквозь сеть моральных, общественных и юридических ограничений, которые, подобно игровым ограничениям, представляют собой пределы и конвенции. Поэтому неистовое, навязчивое честолюбие, в какой бы области оно ни проявлялось, если только при этом не соблюдаются правила честной игры, – следует считать принципиальным искажением, а в данном случае возвратом к доигровой ситуации. Собственно, ничто так хорошо не показывает цивилизующую функцию игры, как те преграды, которые она ставит природной алчности. Известно, что настоящий игрок – это тот, кто умеет отстраненно, отрешенно и как минимум с внешним хладнокровием смотреть на неудачу даже самых упорных своих усилий и на проигрыш самой большой ставки. Решение арбитра, даже несправедливое, принимается из принципа. А искажение agôn'a начинается тогда, когда вообще не признают никакого арбитра и никакого арбитража.

* * *

Сходным образом искажается и принцип азартных игр – когда игрок перестает признавать случайность, то есть больше не считает ее безлично-нейтральным фактором без сердца и без памяти, чисто механическим эффектом законов вероятности. Искажение alea

начинается с суевериями. В самом деле, для вверяющегося судьбе соблазнительно попытаться предвидеть ее приговор или привлечь ее благосклонность. Такой игрок придает вещий смысл самым разнообразным явлениям, встречам и чудесным происшествиям, которые в его воображении предрекают ему удачу или неудачу. Он ищет талисманы, которые бы как можно более действенно его защищали. Он воздерживается от игры при малейшем предвестии, полученном от сновидений, примет или предчувствий. Наконец, чтобы отвести злые влияния, он сам или с чужой помощью практикует заклятия.

Собственно, подобное настроение лишь усиливается азартными играми – оно вообще чрезвычайно часто встречается как психологический фон. Оно затрагивает далеко не только тех, кто ходит в казино и на ипподромы или же покупает лотерейные билеты. Для множества читателей ежедневной и еженедельной прессы, публикующей гороскопы, каждый день и каждая неделя превращаются в какое-то обетование или угрозу, способные осуществиться по воле небес или по темной власти светил. Чаще всего эти гороскопы прямо указывают, какое число благоприятно в данный день для читателей, родившихся под тем или иным знаком зодиака. Тогда каждый может покупать себе соответствующие лотерейные билеты – такие, чтобы их номер оканчивался на эту цифру, содержал ее несколько раз или же совпадал с нею при сведении к единице рядом последовательных сложений, – то есть практически все[24]. Показательно, что здесь суеверие в своей самой популярной и самой безвредной форме оказывается прямо связанным с азартными играми. Следует, однако, признать, что оно не сводится к ним.