Игры и люди

Дело представляют так, будто каждый человек, едва встав с постели, уже является выигравшим или проигравшим в грандиозной, непрекращающейся, бесплатной и неизбежной лотерее, которая на двадцать четыре часа вперед определяет его общий коэффициент везения или невезения. Этот коэффициент равно касается обычных поступков, новых предприятий и сердечных дел. Газетный астролог предупреждает, что влияние светил осуществляется в весьма различных пределах, так что даже упрощенное пророчество не может оказаться совсем ложным. Конечно, большинство читателей лишь с улыбкой обращают внимание на эти нелепые предсказания. Но все-таки они их читают – более того, нуждаются в том, чтобы их читать. Многие даже, сами заявляя о своем неверии, начинают читать газету именно с астрологической рубрики. Судя по всему, крупнотиражные издания просто не решаются лишить свою публику этого удовлетворения, важность и распространенность которого не стоит недооценивать.

Самые доверчивые не довольствуются общими сведениями из газет и иллюстрированных журналов. Они обращаются к специальным изданиям. В Париже одно из них печатается тиражом более ста тысяч экземпляров. Нередко адепты астрологии более или менее регулярно посещают дипломированных толкователей. Приведем несколько показательных цифр: ежедневно сто тысяч парижан получают консультацию у шести тысяч прорицателей, провидцев и карточных гадалок; по данным Национального института статистики, ежегодно во Франции тратится тридцать четыре миллиарда франков[25] на оплату услуг астрологов, магов и прочих «факиров». В Соединенных Штатах социологическое исследование 1953 года насчитало тридцать тысяч одних только профессиональных, официально зарегистрированных астрологов, двадцать астрологических журналов, один из которых тиражом в пятьсот тысяч экземпляров, а также две тысячи других периодических изданий, имеющих рубрику гороскопов. Суммы, затрачиваемые только на толкование светил, не считая иных способов гадания, оценивались в двести миллионов долларов в год.

Не составило бы труда выявить много признаков, по которым азартные игры сближаются с гаданием; один из самых очевидных и непосредственных состоит, пожалуй, в том, что одни и те же карты служат как игрокам, чтобы испытывать удачу, так и гадалкам, чтобы предсказывать будущее. Последние лишь ради большего престижа пользуются особыми, специальными колодами. К тому же это все равно обычные масти, лишь сравнительно поздно дополненные наивными подписями, значащими рисунками и традиционными аллегориями. Да и сами карты таро применялись и применяются для обеих целей. Во всяком случае, существует как бы естественная скользкая дорожка от риска к суеверию.

Что касается констатируемых ныне жадных поисков милостей судьбы, то, вероятно, они служат компенсацией постоянного напряжения, требуемого современной конкуренцией. Тому, кто утратил веру в собственные возможности, приходится рассчитывать на судьбу. Чрезмерная жесткость состязания удручает малодушного и заставляет его полагаться на внешние силы. Познанием и применением тех шансов, которые дает ему небо, он пытается получить вознаграждение, которое не надеется заслужить своими достоинствами, упрямой работой и терпеливым усердием. Вместо того чтобы упорствовать в неблагодарных трудах, он хочет, чтобы карты или небесные светила указали ему благоприятный момент для успеха его начинаний.

Таким образом, суеверие представляет собой извращение, то есть приложение к реальности принципа alea, игрового принципа, состоящего в том, чтобы ничего не ждать от себя и всего – от случая. Параллельным путем идет и искажение mimicry: оно происходит тогда, когда подобие больше не считают подобием, когда ряженый сам верит в реальность своей роли, костюма и маски. Он больше не

играет того другого, которого изображает. Уверившись, что он и есть этот другой,

он ведет себя соответствующим образом и забывает, кто он есть на самом деле. Утрата своей глубинной личности – таково наказание тех, кто не умеет ограничить одной лишь игрой свою склонность приписывать себе чужую личность. Это самое настоящее отчуждение, то есть сумасшествие [alienation].