Игры и люди

«Бывают беззащитные животные, принимающие вид опасных особей, как в случае с шершневидной бабочкой Trochilium, похожей на осу Vespa Crabro: те же дымчатые крылышки, те же коричневые лапки и усики, те же брюшко и грудь в желто-черную полоску, то же мощное жужжание в лучах палящего солнца. Иногда мимикрирующее животное способно и на большие ухищрения: на теле гусеницы Choerocampa Elpenor на четвертом и пятом кольцах есть два пятнышка в форме глаз, обведенных черной каймой; в момент опасности гусеница сокращает передние кольца, а четвертое сильно раздувается и становится похожим на змеиную голову, пугая ящериц и мелких птиц[104]. Вейсман пишет[105], что, чувствуя опасность, бражник Smerinthus ocellata, в состоянии покоя обычно прячущий внутренние крылья, вдруг резко выпрастывает их, ошарашивая нападающего двумя огромными синими «глазами» на красном фоне[106]

. При этом движении животное впадает в некое подобие транса. В спокойном состоянии оно похоже на свернутые сухие листья, а когда оно возбуждается, то цепляется за свою опору, разворачивает усики, выпячивает грудь, вбирает голову в плечи и надувает брюшко, при этом дрожа и вибрируя всем телом. Опасность миновала – оно постепенно замирает. Опыты Штандфуса доказали действенность такого поведения, отпугивающего синицу, малиновку и обычного (но не серого) соловья[107]. С развернутыми крыльями бабочка кажется головой огромной хищной птицы…»

В изобилии представлены и примеры гомоморфизма: «круглые крабы похожи на круглые камешки, chlamys на зерна, moenas на гравий, креветки палемоны – на коричневые водоросли, а рыба Phylopteryx, обитающая в Саргассовом море, представляет собой «растрепанные водоросли, напоминающие плавающие кожаные ремешки»[108], так же как Antennarius и Pterophryne[109]

. Осьминог вбирает в себя щупальца, выгибает спину, меняет цвет и уподобляется камню. Внутренние зелено-белые крылья пиериды-авроры изображают зонтичные растения; наросты, узелки и бороздки на туловище lichnée mariée делают ее неотличимой от коры тополя, на которой она живет. Lithinus nigrocristinus с Мадагаскара и флатоиды неотличимы от лишайников[110]. Известно, насколько развита мимикрия у богомоловых, чьи лапки похожи на цветочные лепестки и венчики, подобно цветам они покачиваются на ветру[111]. Cilix compressa похожа на птичий помет, Cerodeylus laceratus с острова Борнео – на палку, заросшую мхом, благодаря своим слоистым светло-оливковым бугоркам. Последний вид относится к семейству палочников; обычно они «цепляются за лесные кустарники и по странной привычке неравномерно вытягивают висящие лапки, так что распознать их еще труднее»[112]

. К тому же семейству относятся палочники в форме веточек. Ceroys и Heteropteryx похожи на сухие ветки, а полужесткокрылые шлемовые горбатки, обитающие в тропиках, – на древесные почки или шипы, как, например, маленькое насекомое-колючка Umbonia orozimbo. Когда гусеница-землемерка встает во весь рост и замирает, ее не отличить от отростка на ветке кустарника, чему в большой степени помогает ее шероховатый кожный покров. Всем известны пустотелы, похожие на листья. Они близки к идеальному гомоморфизму некоторых бабочек, например Oxydia, которая садится на конце ветки перпендикулярно к ней, внешние крылья складывает домиком и имитирует верхний листок; сходство дополняется тонкой темной полоской, идущей через все четыре крыла и похожей на основную листовую прожилку[113].

Существуют еще более изощренные виды мимикрии у насекомых, чьи внутренние крылья снабжены тонким отростком, похожим на черенок, "помогающий им как бы приобщиться к миру растений"[114]. Два развернутых крыла образуют вместе копьевидный овал, словно у листка, и здесь также пятно, на этот раз продольное, переходящее с одного крыла на другое, играет роль срединной прожилки; таким образом, "под воздействием органомоторики… каждое крыло крайне тщательно устроено, ибо представляет собой законченную форму не по отдельности, а только вместе с другим крылом"[115]

. Так выглядят Coenophlebia archidona из Центральной Америки[116] и различные виды индийских и малайзийских бабочек Kallima…»[117]

(Другие примеры: «Миф и человек», с. 99–101.)