Игры Немезиды

— Смекаешь, охлаждающая жидкость радиоактивна, как хрен пойми что. На открытом воздухе испаряется, попадет на кожу — приятного мало, но жить можно. Обычной водой смывается. А вот вдыхать уже не стоит. Получишь пучок радиоактивных частиц в легкие, откуда их уже не вывести — и все, плавишься изнутри.

Парень бросил взгляд через плечо, ища поддержки против непонятного балабола. Его напарники-вымогатели все еще были заняты.

— Короче, — наклонившись, продолжил Амос, — мне пришлось лезть в служебную секцию, открывать ящик с оборудованием и натягивать на лицо дыхательный аппарат — и все это не дыша.

— И чего? Ты...

— Суть басни в том, что я кое-что о себе узнал.

— Что? — парня, похоже, искренне заинтересовала эта странная история.

— Я узнал, что в состоянии задерживать дыхание почти две минуты даже на фоне стрессовых физических нагрузок.

— И...

— И поэтому задай себе вопрос: много ли я натворю с вами дел за две минуты, прежде чем вырублюсь от усыпляющего газа? Могу гарантировать: много.

Парень не ответил. Рико и Цзяньго, казалось, сами перестали дышать. Венди смотрела на Амоса широко открытыми глазами и улыбалась.

— Проблемы? — к мелкому вымогателю наконец подошел один из приятелей.

— Да, он...

— Нет проблем, — перебил Амос. — Просто донес до твоего друга, что этот угол за страховку не платит.

— Это кто сказал?

— Это я сказал.

Старший бандит оценивающе оглядел Амоса. Роста они были одного, но Амос весил килограмм на двадцать пять больше. Он встал и чуть расправил плечи, обращая внимание на эту деталь.

— Ты чьих будешь? — спросил старший, видимо, решив, что имеет дело с конкурирующей бригадой.

— «Росинант», — ответил Амос.

— Не слыхал.

— Слыхал, но всё зависит от ситуации, не?

— Ты, походу, напросился, койо, — сообщил бандит.

Амос выразительно, в астерской манере развел руками.

— Выясним.

— Выясним, — согласился бандит, сгреб подопечного и направился к своим. Зайдя в лифт, направлявшийся на верхнюю палубу, вымогатели оставили мальчишку у дверей. Парень не таясь смотрел на Амоса.

Тот вздохнул и вытащил из сумки полотенце.

— Пойду-ка я в душ.

— С ума сошел? — сказал Цзяньго. — Там никого из экипажа корабля, они за тобой придут.

— Угу.

— Так зачем?

— Затем, — ответил Амос, накидывая полотенце на шею. — Терпеть не могу ждать.

Как только Амос, демонстративно вышагивая с полотенцем, двинулся к лифту, мальчишка затараторил в свой ручной терминал. Собирал войска.

Душевая состояла из закрытых тонкой пленкой пяти кабинок у одной переборки и десятка туалетных кабинок — у другой. На торцевой стороне, противоположной входу, были закреплены раковины. По центру помещения расположились скамьи для ожидающих своей очереди или одевающихся.

Не самое лучшее место для рукопашной схватки: много поверхностей, о которые можно разбить лицо, и скамьи, о которые можно споткнуться.

Амос бросил полотенце в одну из раковин и, облокотившись на нее, скрестил руки на груди. Долго ждать не пришлось. Через пару минут после звонка мальчишка и пятеро вымогателей заполнили душевую.

— Всего шестеро? Я маленько обижен.

— Ничего ты не «маленько», — ответил самый старший из бандитов. Глава группы, раз подал голос первым. — Но большие тоже умирают.

— Не поспоришь. Так как тут принято? Раз уж я на вашей территории, то и правила ваши.

Главный засмеялся.

— Смешной ты. Скоро будешь мертвый, но смешной, — он обернулся к мальчишке. — Твоя добыча, койо.

Парень извлек из кармана заточку. Через службу безопасности нельзя пронести оружие, но заточка представляла собой оторванный уже на корабле кусок металла, заостренный на конце.

Снова тюремные законы.

— Я не хочу высказывать к тебе неуважения, — начал Амос. — Своего первого я убил примерно в твоем возрасте. Ну, не одного, но не суть. И я серьезно отношусь к тебе и твоему ножу.

— Вот и хорошо.

— Нет, — печально ответил Амос. — Ничего хорошего.

Не дав никому сделать и движения, Амос сам шагнул вперед и схватил руку с ножом. Притяжение на корабле составило всего треть g, и Амос без труда поднял мальчишку, развернулся и обрушил руку бандита на душевую кабинку. Тело парня продолжило движение, но Амос не отпустил его руку, и она почти обернулась вокруг места удара. Звук рвущихся в локте сухожилий прозвучал, словно удар молотком по влажной фанере. Нож выпал из онемевших пальцев, и Амос наконец отпустил руку.

Одну долгую секунду пятеро бандитов таращились на нож, валяющийся на полу. Амос смотрел на них.

Пустота в животе исчезла. Немота в груди — тоже. Горло перестало саднить.

— Следующий? — пригласил он, разминая руки и не подозревая об ухмылке, исказившей лицо.

Они бросились на него всей толпой. Амос раскинул руки, приветствуя их, словно долгожданных любовниц.

***

— Ты цел? — спросил Рико, обрабатывая спиртовой салфеткой порез на лбу Амоса.

— По большему счету, да.

— Они целы?

— Не настолько, — ответил Амос, — но, опять же, по большему счету — да. Все выйдут на своих двоих... когда очнутся.

— Не надо было это делать ради меня, я бы заплатил.