Игры Немезиды

Да и сам Марко был хорош — тёмные глаза, тёмные мягкие волосы, губы, похожие на лук купидона, и бородка, которая ощущалась под её пальцами как мех дикого зверя. Он часто бывал в коридорах возле бара — слишком молодой, чтобы покупать спиртное, но достаточно привлекательный для того, чтобы заставить других покупать для него в тех случаях, когда самому не удавалось убедить торговцев нарушить закон. Остальные члены экипажа Рокку — Большой Дэн, Кин, Миккем и Карал — были старше его по званию на корабле, но на земле Марко был лидером. Наоми и сама не поняла, когда именно стала частью их экипажа. Она просто жила их жизнью, постоянно была рядом, смеялась над теми же шутками, а потом к ней привыкли. Когда они сломали печать на двери склада и устроили там клуб только для своих, по приглашениям — её пригласили. А вскоре она уже участвовала во взломе.

Станция Гигея переживала в те дни не лучшие времена. Союз Земли и Марса казался тогда прочным как скала. Налоги и пошлины на основные товары держались на грани, едва позволявшей поддерживать жизнь. А иногда превышали её. Корабли летали с таким разреженным воздухом, что люди получали гипоксию, процветал чёрный рынок продуктов гидропоники. Станция Гигея, формально собственность земного бизнес-конгломерата, стала практически отрезанной от него автономной зоной, державшейся на привычке, безысходности и глубочайшем уважении астеров к созданной инфраструктуре.

Когда появлялся Марко, даже старые потрескавшиеся керамические настилы палуб казались менее драными. Он был из тех, кто словно меняет мир вокруг себя. И астерская девочка Наоми могла поклясться, что пойдёт за ним куда угодно. Взрослая Наоми теперь сказала бы, что это неправда.

Но вот она здесь.

Бистро «Ржавчина» располагалось наверху, дальше от оси вращения. Вход преграждала ржавая дверь, заляпанная герметиком, а вышибала, на полголовы выше Наоми и вдвое шире в плечах, неприветливо взглянул, когда она прошла мимо. Но не остановил. Здесь, наверху, вращение станции ощущалось как боковая тяга. Вода лилась под наклоном. Однако на самом деле не только дешевизна местной недвижимости наполняла эти коридоры астерами. Силы инерции Кориолиса действовали здесь чуть ниже пороговых значений, и это заставляло землян и марсиан чувствовать себя не в своей тарелке. Способность жить при постоянном вращении была источником гордости астеров, их отличительным знаком, напоминавшим, кто они такие.

Кафе заполняла электронная музыка с тяжёлым низким ритмом. Пол был липким — там, где его не покрывала арахисовая скорлупа. В воздухе стоял запах соли и дешёвого пива. Наоми прошла вглубь зала, выбрала самое укрытое от взглядов место. Кругом сидели или стояли человек пятнадцать, и она всё ещё чувствовала, что её рассматривают. Её челюсть чуть выдвинулась, линия губ стала жёсткой — скорее защитная окраска, чем настоящее недовольство. Стена, о которую она опиралась, вибрировала от басов.

Она заказала напиток из меню на столике и расплатилась через одноразовый предоплаченный терминал. Прежде чем узколицый парнишка за барной стойкой принёс заказ, железная дверь опять распахнулась и появился Крылья. Двигался он устало и нервно, а выражение лица было злым и непроницаемым. Он пришёл не за ней, он вернулся сюда, потерпев неудачу. Наоми отодвинулась в тень ещё на сантиметр.

Крылья сел у стойки бара, поднялся и снова сел. Открылась спрятанная в тени дверь в задней части клуба, и появился здоровяк с крепкими мускулами на шее и торсе, такими рельефными, что по ним можно изучать анатомию. Седые, отливающие сталью волосы коротко пострижены, за левым ухом — заметная белая линия шрама, как карта дельты реки. Сбоку на шее красовалась татуировка с разомкнутым кольцом — знак АВП. Он направился к бару, где ждал Крылья, уже разводивший руками в знак извинения. Наоми не могла слышать о чём они говорили, но смысл был вполне понятен. Крылья её видел. Он ее упустил. Он приносит извинения. Пожалуйста, не надо отрывать ему ноги. Наоми позволила себе едва заметно улыбнуться.

Здоровяк наклонил голову, кивнул, сказал что-то, отчего Крылья, похоже, почувствовал облегчение и даже сумел улыбнуться. Здоровяк не спеша обернулся, прищурился, вглядываясь в сумрак зала. Его взгляд остановился на Наоми. Юнец из-за стойки двинулся к ней с напитком на подносе. Здоровяк толкнул его в грудь, отодвинув назад. Наоми чуть выпрямилась. Она смотрела прямо в глаза здоровяку, подходившему к столу. Бесцветные, такие, как она помнила.

— Костяшка, — сказал он.

— Кин, — ответила Наоми, а потом огромные руки обхватили её и подняли вверх. Она вернула объятие. Запах и жар его кожи были как будто обнимаешь медведя.

— Господи, ты что же, совсем не изменился?

— Только лучше стал, малышка. Крупнее и умнее.

Он со стуком поставил Наоми на пол. По лицу, как рябь на воде, расплывалась улыбка. Здоровяк похлопал её по плечу, и улыбка стала шире. У Крыльев, сидевшего возле бара, глаза сделались большими и круглыми, как блюдца. Наоми помахала ему. Её преследователь на минуту замешкался, потом помахал в ответ.