Игры Немезиды

На ускорении Холден и Наоми стремились держаться ближе друг к другу, особо этого и не замечая. Естественно для любовников испытывать больше комфорта в обществе друг друга, чем остального экипажа. Если бы дела шли по-другому, Алекс бы обеспокоился. Но так, он и Амос в основном оставались в обществе друг друга. Алекс гордился способностью ужиться почти с любым членом экипажа, и Амос — не исключение. Тем более что он — человек без подтекста. Если он говорит, что ему нужно побыть одному, так потому, что ему нужно побыть одному. Если спросить Амоса, хочет ли он посмотреть свежезагруженные неонуарные фильмы с Земли, на которые подписался Алекс, ответ всегда давался исключительно на этот вопрос. Никакого злословия, общественного давления или игр с изоляцией. Все как оно есть, и никак иначе. Иногда Алекс задумывался, что бы случилось, если бы на «Доннаджере» погиб Амос, а ему пришлось бы провести последние несколько лет с их старым врачом Шедом Гарви.

Наверное, все пошло бы не слишком хорошо. Или Алекс приспособился бы. Кто знает?

— Сны мне снятся... беспокоят они меня, — признался Алекс.

— Типа кошмаров?

— Нет. Хорошие сны. Они лучше, чем реальный мир. Мне плохо, когда я после них просыпаюсь.

— Ха, — задумчиво отозвался Амос и принялся за кофе.

— У тебя такие сны когда-нибудь были?

— Неа.

— Суть в том, что во всех них я вижу Тали.

— Тали?

— Талиссу.

— Твою бывшую жену.

— Ага. Она всегда в них, и дела всегда идут... хорошо. Я имею в виду, не то чтобы мы вместе. Иногда я снова на Марсе. Иногда она на корабле. Она просто присутствует, и нам хорошо. Я просыпаюсь, ее нет, и...

Амос нахмурил брови и стиснул губы, лицо его стало меньше и глубокомысленнее.

— Хочешь снова сойтись с бывшей?

— Нет. На самом деле не хочу.

— Возбуждаешься?

— Нет. Это не эротические сны.

— Значит, это твои собственные проблемы. Вот все, что я понял.

***

— Началось это все там, — Алекс имел в виду другую сторону колец вокруг Новой Терры. — Всплыло ее имя как-то в разговоре, и с тех пор... Я ее подвел.

— Угу.

— Она годы меня ждала, а я просто был не тем, кем хотел бы быть.

— Ага. Кофе хочешь?

— Очень.

Амос налил ему чашку. Механик не положил сахар, но не забыл оставить треть чашки для сливок. Мелкий штрих, подчеркивающий близость между членами экипажа.

— Мне не нравится, в каком состоянии я оставил наши с ней дела , — признался Алекс. Просто слова, не откровение, но звучали они как исповедь.

— Угу, — подтвердил Амос.

— В глубине души мне кажется, что вот он — мой шанс.

— «Вот» — это где?

— Ну, то, что «Роси» сейчас надолго в ремонте. Я бы успел слетать на Марс, повидаться с ней. Извиниться.

— А потом снова от нее свалить, чтобы успеть вернуться к тому моменту, как корабль будет готов?

Алекс уставился в чашку:

— Оставить дела в лучшем виде.

Амос со всех сил пожал плечами.

— Вперед.

Разум заполонили возражения. Их четверка не разделялась с тех пор, как стала экипажем. Такое чувство, что разделяться сейчас — не к добру. Он может понадобиться ремонтной бригаде на Тихо, или они внесут в корабль какие-нибудь изменения, а он о них узнает лишь в самый критический момент когда-нибудь в будущем. Или, еще хуже, уйти может означать уже не вернуться. В последние несколько лет Вселенная доказала лишь одно: ни в чем нельзя быть уверенным.

Спасло его жужжание ручного терминала. Амос выудил устройство из кармана, глянул, нажал на экран и нахмурился:

— Мне сейчас понадобится немного уединения.

— Не вопрос, — ответил Алекс. — Конечно.

***

За пределами номера станция Тихо простиралась широкими плавными кривыми — одна из драгоценностей в короне Альянса внешних планет. Церера больше, а станция Медина держит безумную нулевую зону между колец, но именно станцией Тихо АВП гордился с самого начала. Широкие дуги больше напоминали парусное судно, а не настоящие космические корабли, и были совершенно непрактичными. Станцию построили красивой из гордости. Вот умы, воздвигшие Эрос и Цереру, вот верфь, построившая самый большой в истории человечества корабль. Люди, не так уж давно рискнувшие впервые преодолеть бездну за Марсом, оказались достаточно умными и могучими, чтобы это построить.

Алекс спускался по длинной аллее. Мимо него проходили астеры с телами длиннее земного стандарта и с более широкими головами. Сам Алекс вырос при относительно низкой марсианской гравитации, но всё равно не дотягивал до фенотипа, получаемого при детстве в полной невесомости.