Игры Немезиды

Когда он очнулся во второй раз, то уже почти чувствовал себя человеком. Медицинский блок был огромным, раз в пять больше того, что на «Росинанте», но меньше, чем в полноценной многопрофильной больнице на «Бегемоте». Антиосколочное покрытие на стенах — темно-коричневого цвета, как сухарики. Алекс попытался сесть, но передумал.

— А, мистер Камал. Вам лучше?

У доктора было худое лицо, бледная кожа и глаза цвета льда. На мундире — эмблема «ФМРК». Алекс кивнул скорее из вежливости, а не потому, что чувствовал себя лучше.

— Я поправлюсь? — спросил Алекс.

— Посмотрим, — ответила она. — Будете лопать, как в двадцать лет, и это вас добьет.

Алекс засмеялся, и живот полоснула боль. Доктор поморщилась и положила руку ему на плечо.

— Вам сделали небольшую операцию. Ускорение, на котором вы шли, ухудшило состояние вашей язвы.

— У меня язва?

— Была. Сейчас у вас имплант, но он пока приживается. Через несколько дней будет гораздо лучше.

— Ясно, — сказал Алекс, откинув голову на подушку. — В последнее время у меня был стресс. А как Бобби?

— С ней всё хорошо. Ее допросили. Надо думать, теперь, когда вы снова с нами, с вами тоже захотят поболтать.

— Что насчет корабля?

— Его поставили в ангар. И заправили. Сможете получить его назад, когда всё прояснится.

Он снова встрепенулся.

— Прояснится?

— Те джентльмены, которые по вам стреляли. Наше сопровождение проверяет, не решат ли они нас преследовать. Когда прибудут новые корабли конвоя, думаю, вы сможете продолжить путь.

— То есть они уже летят?

— Ну а как же, — вздохнула она. — С полдюжины самых лучших. Возможно, больше, чем нужно, но некоторые считают, что в нашем положении не стоит рисковать.

— В этом я с ними согласен, — ответил Алекс и закрыл глаза. 

Молчание казалось странным. Он снова открыл глаза. Доктор находилась на том же месте, с той же улыбкой, сложив перед собой руки. В ее глазах стояли слезы.

— Кое-что произошло, пока вы были в отключке, — сказала она. — Наверное, вам стоит об этом знать.

***

Как только он вошел в переговорную, Бобби встала и крепко его обняла. На ней был флотский комбинезон — в точности такой же, как выдали и ему. Поначалу они молчали. Такое странное чувство — оказаться в ее объятьях. Бобби была крупнее него и сильнее. Алекс считал, что должно быть нечто эротичное в том, когда тебя вот так держит привлекательная женщина, но ощутил лишь насколько глубоко они оба уязвимы.

Алекс никогда не был на Земле. Не знал, каково там. И до сих пор считал, что не имеет к Земле никакого отношения. И для него стало открытием, что он ошибался. Четверть миллиарда погибших после удара и цунами. И скоро будет больше. В новостях уже говорили о разрушенной инфраструктуре, из-за плотных облаков пыли, влаги и обломков температура на поверхности упала ниже ноля, хотя в северном полушарии стояла весна.

В крупнейшие города энергию поставляли термоядерные реакторы, но во всех остальных местах, рассчитывающих на солнечные батареи, ощущалась ее нехватка. Скоро погаснут еще миллиарды огней. Генеральный секретарь погиб, как и множество членов ООН. Военные отзывали корабли из всех частей Солнечной системы и выстраивали вокруг планеты кордон, боясь новых ударов. Неудавшийся переворот на Тихо и тайный флот, на который они наткнулись, всё это казалось подстрочником к тому, что случилось в родной гавани человечества.

И самое ужасное — никто не знал, кто это сделал. Или зачем.

Бобби выпустила его и сделала шаг назад. В ее глазах отражалась та же тоска, что чувствовал он.

— Дерьмово, — сказал Алекс.

— Ага.

В комнате всё излучало безопасность и комфорт. Освещение непрямое и без резких теней. Стены — того же теплого коричневого оттенка, что и в медицинском отсеке. Вместо письменного стола — маленький встроенный столик и кресла-амортизаторы вокруг него. У Алекса комната вызвала ассоциации с кабинетом психоаналитика из фильмов. Бобби тоже огляделась, как будто теперь, когда здесь появился Алекс, по-новому взглянула на это место. Она кивнула в сторону небольшой ниши с противоположной от двери стороны.

— Чай хочешь? У них есть чай.

— Конечно, — кивнул Алекс. — Давай. А ты как?

— В порядке. В смысле, немного не в себе, но меня не поместили в медотсек. Тебе какой? У них есть черный крупнолистовой, улун, ромашковый...

— Ни разу ни один не пробовал.

— Я тоже. Ладно. Налью тебе улун.

Аппарат зашипел. Бобби передала ему грушу с чаем. Она была теплой на ощупь и слегка пахла дымом и водой. Алекс сел за стол и попробовал отпить чай, но он оказался слишком горячим. Бобби села рядом.

— Потрясающий был полет, — сказал она. — Я почти сожалею, что не могла этого видеть.

— Мне следовало тебя предупредить, но сама понимаешь. Не до того было.

Она покачала головой.

— Я не жалуюсь. Если бы я была в сознании, то наверняка открылись бы старые раны или удар приключился, или еще что. Я посмотрела данные полета. Честное слово, я сидела в этой комнате в новом костюме и смотрела записи, и все-таки был момент, когда я не верила, что у нас получится.