Иисус. Человек, ставший богом

В Царство Божье можно войти лишь с «новым сердцем» и быть готовым подчиниться Богу из самой глубины. Определяющим здесь становится это радикальное изменение. Бог хочет «царствовать» в самом сокровенном, в этом внутреннем ядре человека, где формируются его чувства, мысли и поведение[573]. По представлениям Иисуса, мир никогда не станет более человечным, если сердца людей не изменятся; нигде невозможно будет построить такую жизнь, какой ее хочет видеть Бог, если люди не изменятся изнутри. «Добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое». Иисус иллюстрирует все это ясными и проникновенными картинами: «Нет доброго дерева, которое приносило бы худой плод; и нет худого дерева, которое приносило бы плод добрый… Не собирают смокв с терновника и не снимают винограда с кустарника»[574]

. Иисус хочет затронуть сердца людей. Царство Божье должно в корне всех изменить[575]. Новый мир способны сотворить лишь те, кто обладает новыми сердцами.

Говоря о фундаментальном отношении к принятию Бога, Иисус пользуется самобытным языком. Некоторым это даже может показаться оскорбительным. Иисус просит их «быть как дети». Что именно он хочет этим сказать? «Ребенок» — это архетип, по-разному используемый в различных культурах. Это универсальная метафора в разговорах о доверии родителям, невинности, смиренности, искренности и многих других вещах. Иисус, в свою очередь, никогда не идеализирует детей. Он очень хорошо знает тех слабых здоровьем мальчиков и девочек, слоняющихся в его окружении. Может быть, ему известно, что в некоторых областях Римской империи есть новорожденные мальчики и, особенно, девочки, брошенные собственными родителями, которые позднее, возможно, будут подобраны мусорщиками, чтобы затем их воспитывать как рабов[576]

. Безусловно, иудеям это свойственно не было, однако для бедных галилейских семей ребенок был не только благословением Божьим, но и еще одним ртом, который нужно было кормить.

В Галилее 30-х годов быть ребенком значило быть никем: слабым и нуждающимся созданием, полностью зависимым от своих родителей. Вероятно, это и есть отправная точка в метафоре Иисуса. И поэтому он говорит следующее: «Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие»[577]. Царство Божье принадлежит как нищим, голодным, страдающим, так и детям, просто потому, что они самые слабые и нуждающиеся. Поэтому, вдохновленный Богом, Иисус их принимает, благословляет и обнимает. Иисус живет и воплощает собой Царство Божье, с теплом и радушием принимая обездоленных.

Начав с этого, Иисус продолжает: «Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него»[578]

. Чтобы войти в Царство Божье, нужно стать такими, как дети. Позволить Богу обнять себя, подобно тем детям, которые с радостью предаются объятиям Божьим. Перед Богом нужно предстать совершенно в ином виде, чем тот, который почти всегда представляют собой взрослые, стремящиеся к власти, могуществу, славе и богатству. Эта просьба Иисуса «быть как дети», обращенная ко взрослым, предполагает нечто большее, чем просто изменение поведения. Иисус как будто просит нового начала, зародыша новой личности[579].

Глубже, чем закон

Иудеи с гордостью говорили о Законе. Согласно традиции, Сам Бог через Моисея подарил его своему народу. Это было лучшим, что они получили от своего Бога. Во всех синагогах благоговейно хранился свиток Закона в ковчеге, помещенном в особое место. Они не воспринимали его как тяжелое ярмо или неудобный груз. Закон был предметом их гордости и радости, большой и непреходящей для Израиля ценностью, гарантией и путем спасения. В Законе была изложена воля единственного истинного Бога. В нем они могли найти все, что было нужно, чтобы верно следовать завету с Богом[580].

Однако Иисус, совершенно захваченный Царством Божьим, не концентрируется на Торе. Он ее не изучает и не понуждает к этому своих учеников. Часто он говорит о Боге, не опираясь на Закон и не беспокоясь о том, чему он учит, входя с ним в конфликт. Он не озабочен его скрупулезным изучением, подобно тому, как это происходило, например, в Кумране. Для него Тора не самое главное. И не по собственной инициативе он вступает в дискуссии относительно правильного толкования норм Закона. Иисус ищет воли Божьей, исходя из совершенно иного опыта.