Иисус. Человек, ставший богом

В то же время Иисус не мирится с существующим обществом. Болезнь и отверженность так тесно связаны друг с другом, что исцеление не возымеет эффекта до тех пор, пока больные не будут интегрированы в общество. Поэтому Иисус стирает барьеры, отделяющие их от остальной общины. Люди должны не бояться больных, а принять. Христианские источники по-разному описывают осуществление Иисусом своего намерения вернуть их к общественной жизни: «Встань, возьми постель твою и иди в дом твой»; «Пойди, покажись священнику и принеси за очищение твое, что повелел Моисей, во свидетельство им»; «Иди домой к своим и расскажи им, что сотворил с тобою Господь»[378]. Особое значение имеют его действия по отношению к прокаженным, исключенным из общества, так как их считают нечистыми. Они так и говорят Иисусу, прося у него не исцеления, а «очищения» и «сострадания» к ним, которого они не находят у окружающих

[379]. Иисус отвечает жестом: он простирает свою руку и прикасается к ним. Эти мужчины и женщины — члены народа Божьего, того, каким его видит Иисус. Прикасаясь к ним, Иисус освобождает их от изоляции. Его жест намеренный. Он думает не только об исцелении больного; он делает вызов всему обществу. Наступает Царство Божье. Нужно выстраивать жизнь по-другому: к нечистым нужно прикасаться; отверженные должны быть приняты. На больных нужно смотреть не со страхом, а с состраданием. Как и смотрит на них Бог.

Освобождающий от бесов

Иисус не только исцелял больных. Исполненный Святого Духа, он шел к одержимым и освобождал их от нечистых духов. Никто в этом не сомневается. Иисус был выдающимся экзорцистом, чем славился даже вне христианской среды; спустя долгие годы после его смерти многие экзорцисты продолжали использовать его имя как мощное средство для изгнания бесов. Воздействие Иисуса на бесноватых производило гораздо более ошеломляющее впечатление, чем его целительство. Люди пребывали в испуге и недоумении, задаваясь вопросом, в чем секрет его могущества. Кто-то видел в нем опасность и обвинял его в том, что он «одержим» злым духом и служит Веелзевулу. У Иисуса, в свою очередь, укреплялась все возрастающая в его сердце убежденность: если зло побеждается и мы видим, что Сатана поражен, значит, уже наступает Царство Божье. Кто же эти больные? Как мы, исходя из нашей культуры, можем прочувствовать этот своеобразный опыт жизни рядом с Иисусом? Как он их излечивал?

В основном экзегеты склонны видеть в «одержимости бесом» некую болезнь. Речь тут идет об эпилепсии, истерии, шизофрении или «измененных состояниях сознания», когда человек проецирует на какой-либо злой персонаж подавляемые чувства и конфликты, терзающие его изнутри[380]. Безусловно, на сегодняшний день есть все основания так думать, однако переживания галилейских крестьян тех времен мало соотносятся с моделью «проекции» конфликтов на другой персонаж. Все было с точностью до наоборот. С точки зрения их менталитета люди сами ощущали себя захваченными и одержимыми одним из злых существ, кишащих в мире. Для них это была трагедия. Недуг, от которого они страдают, вовсе не очередная болезнь. Это попадание во власть неведомой и иррациональной силы, истязающей их, так что они не могут от нее защититься[381]

Вероятно, более правильно будет рассматривать в феномене одержимости сложную стратегию поведения, когда болезнь становится защитой в ситуации невыносимой безысходности. Когда нет иного способа сопротивления, в человеке может развиться отдельная личность, позволяющая ему говорить и делать то, чего он не мог бы сделать в нормальных условиях, по крайней мере без серьезных рисков. Существовала ли какая-то связь между давлением, оказываемым на Палестину Римской империей, и феноменом одержимости бесами стольких людей? Не было ли это болезненной формой протеста против гнета со стороны римлян и подчинения власть имущим? Хотя исцеление бесноватого из страны Гадаринской не является строго историческим фактом, оно может помочь нам почувствовать связь, которая могла незримо установиться между одержимостью бесами и притеснениями Рима. Как повествуется в тексте, бес только один, но зовут его «легион», потому что их много, подобно числу воинов римской дивизии, контролирующей Палестину; бесы вселяются в «свиней», самых нечистых животных из всех, олицетворяющих римлян; далее свиньи бросаются в «море», туда, где иудеи хотели бы их видеть исчезнувшими навсегда[382]Вероятно, нам трудно понять весь ужас и отчаяние, производимые Римской империей на абсолютно беспомощных людей, не могущих защититься от ее жестокости.