Икс. Место последнее

– Ладно, ладно, – сказал он и, порывшись в кармане, достал ключ и отдал его Линусу. Ключ висел на пластмассовом брелоке с изображением девушки в бикини, которое исчезало, если брелок пошевелить.

– Ты – жалкий мудак, тебе это известно? – спросил Линус и указал ломом на дверь. – Вали отсюда, пока зубы целы.

Жестянка умоляющим взглядом посмотрел на Линуса и подошел на шаг ближе. Почувствовав его несвежее дыхание, Линус чуть было не подался назад, но устоял, потому что так поступает братан. Жестянка понизил голос, словно было важно, чтобы Хенрик не услышал.

– Слушай, Линус, – сказал он. – А можно сначала нюхнуть дорожку, совсем маленькую?

Такого поворота Линус не

ждал. Он внимательно посмотрел на Жестянку и подумал, что тот сказал бы, узнай он, что за спиной у Линуса целый килограмм того, полграмма чего он сейчас просил.

– Жестянка, – ответил Линус и погрозил ломом. – Если ты сейчас не уберешься, нюхать тебе будет нечем.

Удивительно, но, только когда Линус это сказал, Жестянка принял недовольный вид. Он только что лишился жилья и большинства вещей, но, видимо, это не шло ни в какое сравнение с тем, чтобы лишиться дорожки. Чувак просто истинный наркоман. На секунду показалось, что он начнет качать права, но он взял куртку и скрипучий чемодан и, не оглянувшись, вышел из квартиры.

10

Пока Хенрик изучал стеллаж с дисками, Линус провел осмотр в квартире. На кухне не было стола, и, учитывая липкий журнальный столик, Жестянка наверняка ел перед телевизором. Кухонной утвари почти не было: Линус не нашел ни венчика, ни лопатки. Объяснение этому обнаружилось в морозилке, забитой полуфабрикатами и мороженым, мороженым, мороженым… В мусорном ведре под раковиной лежали две скомканные коробки из-под пиццы. Ничего удивительного, что Жестянка отрастил себе брюхо.

Вопреки опасениям Линуса, в ванной оказалось не так грязно. На полотенцесушителе болтался автомобильный ароматизатор в форме елки с запахом «Новый автомобиль», который смешивался с запахом чистящего средства. На двери висел календарь со «Звездными войнами», а на подоконнике ванной выстроились в ряд пластмассовые фигурки героев «Властелина колец». В груди у Линуса заныло – тяжелый печальный скрежет.

Наконец, спальня. Дыра внутри дыры. На окне тонкая красная штора, на стене разноцветная гирлянда, создающая ощущение дешевого ночного клуба. На прикроватном столике несколько книг в жанре фэнтези с яркими обложками, рядом девяностосантиметровая кровать с вязаным покрывалом. Скрежет в груди у Линуса усилился, когда он увидел белого игрушечного медведя, сидящего у спинки кровати. Словно кто-то отказывался прекращать грустный рассказ, а только добавлял новых деталей.

Линус открыл дверцу шкафа и нашел там объяснение тому, откуда у Жестянки такое прозвище. Двустворчатый шкаф был забит пустыми банками из-под пива, заботливо поставленными друг на друга. Несколько сотен штук, и, насколько видел Линус, там не было и двух одинаковых. С внутренней стороны дверцы висел написанный от руки огромный список. Столбец за столбцом названия сортов пива, напротив каждого – оценка по шкале от одного до пяти. Рядом с наименованиями, получившими пятерку, приклеены маленькие желтые звезды.

Эти звездочки стали последней каплей. Линусу сдавило грудь, будто гигантские руки отжали его легкие, словно тряпки. В глазах потемнело, и пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Горе, треклятое горе, не жизнь, а сплошной беспросветный ад и одиночество – вот и ищите тут смысл, если можете.

Тело словно превратилось в один большой гудящий колокол, в голове грохотало и шумело, когда язык колокола касался металла, и Линуса затрясло от вибраций, а на спине проступил холодный пот. Ужас. В чистом виде ужас.

Что я сделал?

Ты сделал себя сам.

Кто я?

Ты – ничто. Есть только мрак.

Линус попытался втянуть воздух в сжавшиеся легкие и обнаружил, что у него получается. Глубже и глубже, пока не смог выпрямиться. Звон колокола стих и превратился в далекое эхо, Линуса больше не трясло, пот на спине высох. Он подошел к кровати, взял медведя и бросил его в шкаф, сбив все банки, после чего закрыл дверь.

Когда Линус вошел в гостиную, Хенрик уже закончил рассматривать диски и сидел на диване с кока-колой и книгой фотографий со съемок «Темного рыцаря».

– Блин, ну и хата, – повторил он.

Очевидно, Хенрика так вдохновило то, что они сделали с Жестянкой, что теперь он считал себя настоящим гангстером.

– Даже не пытайся, – ответил Линус. – Все равно звучит нелепо.

Хенрик допил колу и состроил обиженную гримасу. Линусу было плевать. У него был собственный момент слабости, но он прошел. Оставались еще дела, которые надо было сделать, и на выяснения отношений у него не хватало времени.