Иллюзия безопасности. Пандемия по-американски

Карен Смит первым делом попросила Черити разрешить кризис на границе США с Мексикой. Соня Энджелл первым делом попросила ее помочь разобраться с установкой времени на ее рабочем телефоне. Собственным настольным аппаратом Черити не пользовалась вовсе и тоже понятия не имела, как там выставляется время на часах; но новая начальница заявила, что других часов в ее кабинете нет, а точное время ей нужно знать всегда и всенепременно, — и поручила Черити срочно решить этот вопрос. Черити, ковыряясь с телефоном, всё думала: «Это же не моя работа!»

 В итоге она нашла кого-то, кто разбирался в настольных аппаратах, и они выставили время на часах. Затем ей пришлось подыскивать своей новой начальнице портного, парикмахера, химчистку… Черити пыталась тешить себя иллюзией, что все эти мелкие просьбы — своеобразный способ завязать дружбу. Она всячески гнала от себя мысль, что новая начальница просто раз за разом указывает ей, что ее место — быть на побегушках. Жизнь так и не научила Черити терпеть, когда ее ставят на место, — а тут еще и рядовые сотрудницы, не иначе как вспомнив о ее давнем приглашении захаживать, если что, — потянулись к ней в кабинет с жалобами на новую начальницу. «Через какое-то время я почувствовала себя будто в „Дрянных девчонках“

[53]

», — вспоминала Черити. — В общем, решила всё это просто проглотить и делать вид, что всё нормально».

Легко сказать «проглотить». Днем это ей кое-как удавалось, а вот ночами подкатывало обратно к горлу. Весь прошедший год она убаюкивала себя историей: во имя цели она оставила позади всё то, что любила в Санта-Барбаре. Что-то грядет, и ей нужно занять позицию на высоте, чтобы дать этому отпор. Теперь эта сказка звучала фальшиво. «Я отказалась от всего, чтобы переехать сюда и занять эту должность, — сказала она. — А теперь мысль была одна: „Ну и на кой ляд я это сделала?“».

А затем объявился вирус. События в Ухане Черити отслеживала с начала января, то есть с тех же дней, когда Картер Мехшер указал на этот вирус своим товарищам-«росомахам». Она, как и Картер, вознамерилась разузнать о нем всё, что только можно, и, подобно Картеру, пришла в изумление из-за того, как мало сведений удается найти. «Я — второй человек в системе здравоохранения крупнейшего штата страны, — сказала она, — и плюс к тому — эксперт по инфекционным заболеваниям и борьбе с ними. И мне совершенно некуда заглянуть». Ей просто негде было взять сколь бы то ни было достоверные данные о том, что нужно знать, чтобы делать какие-либо прогнозы, как этот вирус может взыграть в Калифорнии: ни R₀, ни летальность, ни процент госпитализаций инфицированных известны не были. Ей же нужно было знать еще и сроки от заражения до начала передачи инфекции другим (латентный период) и до проявления острых симптомов (инкубационный период), после чего заболевшие понимают, что им нужно самоизолироваться. «У идеального патогена очень долгий инфекционный период начинается задолго до завершения не менее длительного инкубационного периода, — поскольку чем дольше патоген себя не проявляет, тем труднее его отслеживать», — сказала она. Сумасшедшая заразность кори, к примеру, как раз и обусловлена тем, что инфицированный начинает передавать вирус окружающим за четыре дня до появления первых симптомов. От этой новой заразы веяло чем-то подобным, судя по реакции китайских медиков. «В Китае вели себя так, будто имели дело именно с идеальным патогеном», — сказала она.