Иллюзия безопасности. Пандемия по-американски

В начале 2009 года Джо получил письмо от женщины, приложившей к нему свое фото в объятиях огромного удава. «Слышала, что вы ловец вирусов», — написала она в первых строках, а затем объяснила, что на фотографии — ее служебное животное. Звали его «мистер Ларри». Короче, ветеринар, пользующий мистера Ларри, узнал из какого-то интервью с Джо об изобретенном им чипе для выявления вирусов и рассказал ей об этом. Вот она и хотела бы попросить его, если возможно, расследовать с помощью этого чипа, что за таинственная новая болезнь в последнее время выкашивает змей по всей планете, пока эта зараза не отняла у нее мистера Ларри.

Из этого письма Джо почерпнул, как минимум, два абсолютно новых для себя факта. Во-первых, он понятия не имел, что бывают «служебные удавы», а во-вторых, впервые услышал о массовой гибели змей от неведомой новой болезни. «Я подумал: „Вау, да это же просто безумие какое-то“, — вспоминал он. — Решил оставить письмо на видном месте у себя на столе на весь год, если понадобится. Жуткое письмо, вообще-то». Джо любил науку. Также он считал, что науку во многих отношениях понимают неправильно, по крайней мере в той трактовке, в какой ее преподают детям. Ведь фактически научный прогресс часто описывают как нечто холодное и стерильное. Ученый-одиночка или группа ученых выдвигают некую гипотезу, придумывают способ ее проверить, и гипотеза либо подтверждается и становится открытием некой новой истины, либо нет. Джо же считал, что ученых необходимо побуждать к рассмотрению предмета изучения абсолютно непредвзято — так, будто они не имеют ни малейшего исходного представления о том, за чем наблюдают. «Бывает, что время и место требуют каких-то гипотез, — сказал Джо, — а бывает, что гипотезы неуместны и несвоевременны, и тогда саму мысль о них нужно выбросить из головы». Он также полагал, что только тот, кто смотрит на вещи непредвзято и объективно, безо всяких априорных предположений относительно того, что именно может предстать его взору, — только тот и способен усмотреть то, чего до него никто и никогда не видел. «Это и есть тайна науки, покрытая мраком, — сказал он. — Если взглянуть по-настоящему свежим взглядом на великие открытия, — ладно, может быть, не в астрофизике, но в медицине и биологии точно, — выяснится, что за ними не нужно было далеко ходить — достаточно было отступить на один-два шага назад до точки наблюдения, откуда есть шанс увидеть нечто новое». Наука — лишь средство удовлетворения любопытства, считал он. Прогресс часто начинается с того, что кто-то и где-то усматривает нечто неожиданное и говорит себе: «Хм, странновато».

И вот это «странновато» в исполнении Джо звучало не как проявление вялого интереса, а как прелюдия к детективному расследованию. В конце концов любопытство и в этом случае взяло верх и заставило его выложиться по полной. Он позвонил ветеринару мистера Ларри.

— Правду говорят, что змеи нынче дохнут от какой-то загадочной болезни? — спросил он.

— А то нет, — ответил ветеринар таким тоном, будто только ленивый был не в курсе. — Серпентарии зоопарков по всему миру опустошены подчистую.

«Тогда я заглянул на YouTube и ввел поисковый запрос „моя змея заболела“, — сказал Джо. — Тут же одно за другим посыпались видео со всего мира. Что бы это ни была за болезнь, змеи от нее буквально сходили с ума. Вы, кстати, видели когда-нибудь свихнувшегося питона?»