Иллюзия преданности (СИ)

— На островах никто ее не тронет, — мрачно произнес Стейнар. — Ты судишь о том, о чем понятия не имеешь. Яды, предательство, нож в спину — это ваши южные дела, у нас таким никто руки не запачкает.

— Да при чем тут это? — вспылил Терри. Он и без того был достаточно взвинчен, так что терпеть пренебрежение Стейнара было уже невыносимо. — Карху подозревает Энеаса и Ульфу и собирается выяснить, что они задумали. Тут я виноват — пришел к нему за разрешением на выход вскоре после разговора с ними. Ему осталось одно: выяснить, что твой побег — идея Ульфы. И всё. Я полриена не поставлю против того, что он не позволит тебе затеряться среди честных и благородных северян!

— Ты такая важная птица? — подняв брови, спросил Стейнар у Аннели.

— Н-нет.

— Она жила и училась в Академии, этого достаточно. Для тех, кто вошел в ее ворота, обратного пути нет и быть не может.

— И зачем ты уговариваешь ее вернуться?

— Правда, Терри, зачем? — сквозь слезы прошептала Аннели.

— Я обещал, что буду защищать тебя, но если ты уедешь, то я даже не узнаю, что с тобой. Давай вернемся вместе. Я клянусь, никто тебя и пальцем не тронет.

— Ты не похож на человека, который может раздавать такие обещания, — спокойно возразил Стейнар. И, как назло, Аннели закивала, соглашаясь с его словами.

— Я похож на человека, от которого многого хотят, — отрезал Терри, уязвленный до глубины души. — Я скажу, что никто ничего от меня не получит, если с головы Аннели хоть волос упадет, — план вырисовывался прямо на ходу и казался Терри весьма реальным. Он ведь в самом деле может поставить этим господам хотя бы одно условие. Простое условие. Ну что им стоит хоть раз пойти ему навстречу?

Аннели забралась с ногами на кровать, подтянула колени к груди и обхватила руками, как часто делала, когда проводила вечера в комнате Терри. Лицо ее сделалось отрешенным. В таком состоянии она все больше молчала, неохотно отвечала на попытки растормошить ее и временами так и засыпала, свернувшись клубочком.

Стейнар зачем-то проверил, свободно ли выходит нож из ножен.

— А что насчет головы Ульфы?

Терри помолчал. Потом сунул руку в карман брюк, достал из кармана тяжелый серебряный полумесяц и легко, без замаха бросил. Стейнар ловко поймал амулет.

— Она просила отдать это тебе. И сказать, что перед смертью она просила тебя уехать из Акато-Риору как можно скорее и никогда не возвращаться.

Стейнар так на него посмотрел, что Терри поднял перед собой руки, защищаясь.

— Она жива. Просто я отказываюсь играть в такие игры.

— А что ты там сказал о камнях, которые говорят с ней?

— Она каждый раз достает пирит и кровавик и говорит, что это к беде.

Стейнар посмотрел на полумесяц и стиснул его в кулаке.

— Да, похоже, что ты прав, парень. Камни не лгут. Что она еще сказала?

Терри пожал плечами.

— Она сказала, что я умею обманывать камни. И что почти все в Акато-Риору умеют. Она говорила загадками и я, признаться, мало что понял, — хрипло сказал он. Горло давно уже саднило, и говорить с каждой следующей репликой становилось все сложнее. А ведь допрос явно только начался. Терри коснулся затылком стены, смежил веки и вздохнул. Он и не замечал до этого момента, насколько его вымотал этот чудовищно длинный день.

Стейнар подошел к двери, открыл ее и окликнул Васке. Тот возник сразу же, будто караулил где-то неподалеку.

— Принеси нам подогретое вино с медом и этим вашим горьким корнем, которым вы, южане, лечитесь от всех болезней, — велел северянин. Терри изумленно уставился на него. Как человек, который видел его впервые в жизни и явно не был настроен дружелюбно, мог безошибочно угадать его потаенное желание?

— Понял. Такое в кружках не варим, принесу сразу кувшин, — предупредил Васке и скрылся.

Стейнар оставил дверь приоткрытой, встал перед Терри, посмотрел на него свысока и сел рядом, на северный манер: скрестив ноги и уперев руки в расставленные колени. Он раскрыл ладонь, на которой лежал полумесяц Ульфы, и показал его Терри.

— Она не сказала, что это?

— Нет.

Стейнар пошарил рукой за пазухой и вытянул из-под воротника кожаный шнурок, на котором висел такой же полумесяц, только развернутый зеркально.

— Видишь, у меня уже такой есть, — с какой-то странной улыбкой сказал он. Ледяные глаза при этом смотрели не то что серьезно, а даже требовательно. — Мне не нужен второй.

— Ульфа решила иначе. Кто из вас, кстати, старше: ты или она?

— Кто старше? — с горечью усмехнулся северянин. — Когда я заслужил воинское имя, духи указали, в чем мое предназначение: хранить девочку-пророчицу. Ей тогда было шесть. Я должен был её беречь. Наставлять. Считай, что я когда-то поклялся ей, что никто не тронет и волос на её голове, прямо как ты сегодня. Наши семьи приняли эту клятву.

— Все-таки она твоя жена, — перебил Терри, довольный, что с самого начала все правильно понял.

— Я её хранитель, а не муж, — поправил Стейнар.

— Значит она командует, а ты подчиняешься. Она хочет, чтобы ты взял это, — Терри кивнул на медальон, — и уехал.