Иллюзия свободы

– Что на этот раз? – прошептал Рымарь, облокотившись на стол.

– Да все то же. Только теперь в другом месте. Подробности – позже.

Бывший боец ГБРЗА удовлетворенно кивнул. И принялись они с командиром ждать товарищей. А когда дождались – вместо них побежали навещать вонючую помойную яму. Сбегали, сдали автоматы, заказали комнату на четверых – и отправились делить награду да обсуждать грядущую операцию.

С первых же секунд Олег, не успевший толком ничего разъяснить, наткнулся на шквал негодования.

– Так, – возмутился Леший, – я не понял: де артефакт?

– Ты нас развести решил? – поддержал его Вратарь. – Как душар, мля?! Разводитель хренов!

Рымарь, как обычно, промолчал, но и его лицо выражало крайнее недовольство сложившейся ситуацией.

– Хлебала закройте и слушайте, – едва удержав дежурно-спокойный тон, осадил товарищей Драгунов. – У нас новое задание. Сделаем – получим «красный камень» и «орех».

– Опять под пули? – неудовлетворенно спросил Вратарь.

– Чтоб как Башмак? – поддержал его проводник.

– А вы прикиньте, сколько это стоить будет, – повел плечами Бес. – В этот раз светиться не обязательно. Налетаем, обстреливаем – и сваливаем. Чё, сильно сложно? Чешите тогда арты собирать, нахер вам всралась такая работа?

Подельники призадумались. С одной стороны, опасно. Невероятно опасно. С другой – дадут сразу два ценных артефакта. С одной стороны – здравый смысл, а с другой – нажива. Деньги. Без них в Зоне не выжить. Правда, с пулей в груди тоже. Вот и возникла перед наемниками дилемма – рискнуть или нет? Они прекрасно понимали, что Драгунов уже все решил. Вопрос в том, идти с ним или бросить на произвол судьбы.

– «Красный камень» и «орех»… – задумчиво пробормотал бывший боец батальона «Чернобыль». – Сука, я в деле! Ставлю пятихатку, что никого из нас не убьют!

– Как же ты замахал! – видно, Леший еле-еле сдержался, чтобы не заехать Вратарю по лицу. – Но, знаешь, я принимаю ставку. Знаешь почему? Потому что тебя, говнюк, точно пришьют! А мы пойдем туда – и выпишем им халвы!

– Халву отвешивают, – буркнул Рымарь.

– Да мне похер, – огрызнулся проводник. – А, это… Куда идем-то?

– В Долину, – тихо огласил Драгунов, показывая напарникам карту.

– Ферма? – недоверчиво почесал отсутствовавшую мочку уха бывший гэбээровец.

– Ферма, – кивнул Олег. – Выступаем завтра с утра. Придется в схрон идти.

– Так ты ж говорил, там лучше не появляться… – недоуменно протянул Леший.

– Планы изменились, – отмахнулся Бес. Спорить было бесполезно – взгляд красноречиво говорил за него. Разум Драгунова поглотила жажда наживы. Наживы, ради которой он был готов рискнуть. Сыграть на все.

– Откуда ты знаешь, что это не развод? – спросил Рымарь, посмотрев Олегу прямо в глаза.

– Потому что он – долбаный «рубежник», – пожал плечами тот. – Как ему нас разводить? Нанимать кого-то, чтоб нас шлепнули? И скольких он так разведет, а? Или посылать своих черных дятлов?

– Так почему б и не послать? – удивился Вратарь. – Они ж пристрелят – и им похер будет.

– А нахрена тогда было нас нанимать и платить нам бабло, если можно было своих послать? – сдержанно спросил Бес.

– Резонно, – кивнул бывший гэбээровец.

На том и порешили. План действий был прост – с утра закупиться у Панаса, следом зайти в схрон, вновь примерить на себя роль анархистов, а потом окольными путями достичь Долины и атаковать намеченную Моргуновым цель. А дальше – время покажет.

– Ну? – нарушил тишину сидевший на корточках мужчина. На вид – так типичный деревенский алкоголик. Тот самый, что на каждом шагу грозился впечататься носом в землю. С лицом, не обремененным интеллектом, да красным носом в придачу. Зажатый в зубах колосок только усиливал ассоциацию. Разве что, сельские алкоголики не носили немецкий камуфляж «Флектарн» и не обматывали вокруг рук зеленый скотч в несколько слоев. – Что там было хоть, Онуфрич?

– Значит, слухай, анагхист, – его собеседник, сидевший на замусоренном и грязном донельзя полу, хлопнул себя по согнутому колену. Всем своим видом он напоминал изголодавшегося бомжа в видавшем виды камуфляже. Один ботинок у него напрочь отсутствовал, а второй где-то оставил подошву. Невероятная, почти нечеловеческая худоба и излишняя бледность мужчины так и вовсе навевали мысли о нацистских концлагерях. В руке собеседник «сельского алкоголика» держал пустую банку из-под тушенки, а его блаженная улыбка обнажила целый ряд желтых зубов, придав схожесть с бабуином. – Я там ходил недавно. Ну, знаешь, пожгать искал. Вдруг чего пегепадет? И тут смагю – бацаны в зеленом скогче! Ну, у вас там, кагись, этот… Как его… кэпэкэ был?

– КПП, – поправил «узника концлагеря» представитель «Вольного народа», пожевывая колосок.

– Ага, капэпэ, – энергично кивнул тот. – Когоче, один гацию достал, с кем-то потгещал. О чем эта – я не слышал. Звиняй, далеко был. Но тгещал мужик ггомко и возмутительно. Когоче, бесил его кто-то. Потом он гацию бгосил – и давай пгиказы газдавать. Остальные бацаны стволы похватали – обогоняться хотели.