Иллюзия закона. Истории про то, как незнание своих прав делает нас уязвимыми

Поэтому после вынесения оправдательного приговора заинтересованные стороны выстраиваются в очередь, чтобы предложить свои собственные догадки. Чаще всего подсудимый заявляет, что оправдательный приговор доказал отсутствие его вины. Это, как следует из вышесказанного, просто неправда. Его вина не была доказана. Юридическая презумпция невиновности остается в силе, то есть человек сохраняет иммунитет от принудительного уголовного наказания. Однако ни то ни другое не равнозначно утверждению о том, что отсутствие вины было доказано. Разумеется, значительное число оправданных подсудимых действительно будут по факту ни в чем не виновными, однако этого бинарного, непостижимого вердикта присяжных самого по себе недостаточно, чтобы обелить имя подсудимого. Понимаю, что звучит так, словно его оправдали, но «осадок остался», однако это различие играет чрезвычайно важную роль, потому что оно подпитывает другие мифы о значении оправдательного приговора.

Хорошим тому примером является шумиха в СМИ вокруг футболиста Чеда Эванса, который признали виновным в изнасиловании, после чего его приговор отменили по апелляции, а в ходе повторного судебного разбирательства он был оправдан. В подготовленном заявлении, зачитанном у здания суда Кардиффа после вынесения оправдательного приговора мистеру Эвансу, говорилось: «Факт моей невиновности теперь установлен» (18). Особой и неприятной особенностью этого дела были оскорбления в адрес истца со стороны сторонников мистера Эванса, включая его товарищей по команде, которые начались еще в 2011 году, когда Эвансу было предъявлено первое обвинение (19). Имя девушки разлетелось по интернету в нарушение законодательного запрета на публикацию личных данных истцов, выдвигающих обвинения сексуального характера, и она и ее семья подверглись ужасным оскорблениям и угрозам, из-за чего ей пришлось пять раз менять имя и место жительства (20). После вынесения оправдательного приговора в 2016 году призывы к мести зазвучали в социальных сетях. Заявительницу стали называть «лгуньей» (21). Разумеется, это было совершенно не так. Ее ложь, как и любого истца в судебном процессе, в котором был вынесен оправдательный приговор, была доказана не больше, чем непогрешимость подсудимого. Вынесенный вердикт попросту не позволяет сделать подобный вывод. В данном судебном процессе решался вопрос о том, дала ли заявительница – которая была настолько пьяна, что даже не помнила, как занималась сексом с Эвансом и его товарищем по команде, Клейтоном Дональдсоном, причем этот факт выяснился только в ходе полицейского расследования после того, как девушка написала заявление о потере сумочки во время ночной прогулки, – согласие и обоснованно ли Эванс полагал, что она это согласие давала. Оправдательный вердикт совершенно не исключал уверенности присяжных в том, что в силу своего нетрезвого состояния истец попросту не могла дать согласие – просто они оказались не до конца уверены в том, что Эванс также это понимал. Подобный сценарий не предполагал никакой лжи со стороны истца, однако, заявив о своей «доказанной» невиновности, Чед Эванс, будь то намеренно или нет, дал понять, будто ему удалось доказать, что девушка его оболгала.

РАСПРОСТРАНЕННОСТЬ МИФА О ТОМ, ЧТО ОПРАВДАТЕЛЬНЫЙ ПРИГОВОР АВТОМАТИЧЕСКИ ПОДРАЗУМЕВАЕТ ЛОЖНОЕ ОБВИНЕНИЕ, ВЫЗЫВАЕТ БЕСПОКОЙСТВО.

Удивительный обмен мнениями произошел в октябре 2017 года между ведущим Radio 4 Today Джоном Хамфрисом и генеральным прокурором Элисон Сондерс, когда последняя сделала очевидное замечание, что не каждый оправдательный приговор в суде по делу об изнасиловании означает, что обвинение было ложным. «Правда?» – воскликнул Хамфрис, и его недоверие было воплощено на следующий день в заголовке газеты The Sun, обвиняющей прокурора в том, что она «вызвала возмущение» своими комментариями (22).

Наглядный пример этого заблуждения продемонстрировал суд над диджеем Нилом «Доктором» Фоксом в 2015 году. Мистер Фокс был оправдан в Вестминстерском мировом суде по десяти обвинениям в сексуальных домогательствах, выдвинутым шестью женщинами, и заявил, что его «оправдали». Он сказал, что «обо мне было сказано и написано столько всего… [что] следует внимательно изучить и исправить», добавив то, что газета The Telegraph интерпретировала как «намек на возможный иск против Королевской прокурорской службы» (23).

Между тем, поскольку дело мистера Фокса рассматривалось в мировом суде, а не в Суде Короны, магистраты, объявляя свой вердикт, подробно его объяснили, как того требует от них закон. Их объяснение было опубликовано и производило несколько иное впечатление, чем резкое заявление мистера Фокса (24).