Иллюзия закона. Истории про то, как незнание своих прав делает нас уязвимыми

Тем не менее, несмотря на явную и губительную халатность полиции, до 2014 года Фиона и Маниша не получили никакой правовой компенсации. Закон о халатности, который мы рассматривали ранее в отношении возмещения вреда здоровью, не распространяется на полицейские расследования. Граждане лишены возможности подать иск о возмещении ущерба в связи с убытками или травмами, понесенными в результате серьезных ошибок, допущенных полицией в ходе расследования[82]. Даже если, как это было в случае с Манишей, эти упущения привели к тому, что ее изнасиловали (4).

В 2014 году Фиона и Маниша все же подали иск в Высокий суд. Более того, они выиграли дело. Лондонская полиция, несмотря на признание того, что она явно подвела этих двух женщин, подала апелляцию, с которой дошла до самого Верховного суда, и в знаковом решении, вынесенном в 2018 году, Верховный суд подтвердил, что обе женщины имеют право на компенсацию (5).

Как же так вышло?

Эта вопиющая несправедливость не была устранена нашими избранными парламентариями. Ни одна из партий не предложила в рамках своей предвыборной программы загладить вину правительства. Вместо этого Фиона и Маниша нашли свое спасение в «ненавистном Законе о правах человека».

Да, в этих ужасных антибританских (7) «Правах человека»[83] (8). В этом «вдохновленном Европой законодательстве о правах человека» (9), которое «подрывает демократию» (10) и «защищает не тех людей» (11); которое «обесценило Великую хартию вольностей» (12); из-за которого мы не можем депортировать насильников-иностранцев (13); чьи «назначенные евросудьи» (14) сказали нам, «что мы должны дать право голоса заключенным и прекратить отправлять самых жестоких убийц в тюрьму до конца их жизни» (15); которое постановило присудить иракскому повстанцу, «пойманному с поличным с бомбой», 33 тысячи фунтов стерлингов за то, что при задержании были нарушены его права человека (16); которое признало правоту заключенного, заявившего, будто «жесткая порнография является его неотъемлемым правом человека» (17), которое, по мнению 75 процентов из нас, является «хартией для преступников» (18) и которое позволило нелегальному иммигранту остаться в Великобритании, потому что – и миссис Мэй это не придумывает – у него была домашняя кошка. Да, в нем самом.

Фиона и Маниша смогли привлечь государство к ответственности за губительную безалаберность только благодаря Закону о правах человека и Европейской конвенции по правам человека (ЕКПЧ), которые, как подтвердил Верховный суд, налагают на полицию обязательство проводить расследования такого рода серьезных преступлений своевременно и эффективно. В случае серьезных упущений пострадавшие имеют право на правовую защиту[84]

.

Если бы не Закон о правах человека и Европейская конвенция по правам человека, эти женщины остались бы совершенно беспомощными – признанными жертвами самых ужасных нарушений со стороны государства, но без какой-либо правовой защиты против системы, которая их подвела.

Эта история, связанная с Законом о правах человека, не успела попасть в речь будущего премьер-министра на конференции Консервативной партии в 2011 году, в которой, вооружившись нелепой байкой о нелегальном иммигранте и его кошке, она заявила собравшимся поразглагольствовать ораторам, что «Закон о правах человека нужно отменить» (19).

Причем возникли подозрения, что она уже давно положила на него глаз. В конце концов, она сыграла ключевую роль в деле Фионы и Маниши. Когда в 2015 году лондонская полиция обратилась за разрешением на подачу апелляции в Верховный суд, министр внутренних дел миссис Мэй «беспрецедентным и крайне политизированным образом» (20) вмешалась в ситуацию. Она не только поддержала заявление лондонской полиции, но и представила юридические материалы, которые позволили полиции получить разрешение на апелляцию. Без ее вмешательства полиции было бы отказано в подаче аппеляции и жертвам Уорбойса не пришлось бы ждать справедливости еще два года.

Непростые отношения миссис Мэй с Законом о правах человека 1998 года не являются чем-то особенным. Ее партия обещает отменить «лейбористский закон о правах человека» (21) еще с 2006 года, когда новый лидер Дэвид Кэмерон заявил в эфире BBC, что этот закон «фактически препятствует борьбе с преступностью, мешает нам правильно реагировать на терроризм, особенно когда заходит речь о депортации тех, кто может причинить нам вред в этой стране, и в то же время на самом деле он никак не защищает наши права человека» (22).