Император Павел Первый и Орден св. Иоанна Иерусалимского в России

В ответ на это слегка завуалированное предложение возглавить Орден Павел заявил 10 сентября 1798 года в «Декларации», что он принимает «весь благомыслящий корпус под наше верховное правление и императорским нашим словом обещаем не только сохранить его во всех его установлениях, привилегиях и почестях, но и употребить все старания, от нас зависящие, к восстановлению его в то почтительное состояние, в коем он находясь, споспешествовал пользе всего христианства вообще и каждого благоразумного государства частно».[68]

До провозглашения императора великим магистром осталось сделать один шаг. Но он его не делает. Ему необходимо заручиться поддержкой папы Пия VI, духовного главы Ордена, и она, наконец, последовала. Находясь в монастыре Кассини близ Флоренции, папа написал 5 ноября 1798 года в Петербург графу Ю. П. де Литта, что он пришел в ужас, «узнав, что великий магистр, ради спасения собственных интересов, проявил недостойную слабость, принеся в жертву весь Орден». Ссылаясь на «Декларацию» Павла, он писал далее, что «мы будем сотрудничать с любой властью, которая необходима, так как в дополнение к напечатанному акту, подписанному императором, все остальные языки и приории, вместе и по отдельности, приглашаем присоединиться к вышеназванному акту, чтобы Орден мог быть восстановлен в своем былом величии».[69]

Заканчивая свое письмо, папа интересовался: «Мы хотели бы узнать, сколько рыцарей из других приорий присоединились к благородному порыву императора, и какую резолюцию они могут принять в подтверждение этого (выделено мною. — Р. К

.) и в пример другим».[70]

Только после получения этого письма Павел I был провозглашен 29 ноября 1798 года великим магистром.

В результате, лишенный перед этим своей столицы и многих владений во Франции и других государствах, разрозненный из-за военных действий в Европе, Орден приобрел новый центр и новые управленческие структуры. Об этом событии Павел I уведомил послов всех иностранных государств.

В течение 1799–1800 годов в Петербург прибыл ряд депутаций от зарубежных приорий, что свидетельствовало о признании Орденом своего нового главы. Для их приема был разработан специальный церемониал. Таким образом, несмотря на кажущуюся нелогичность происшедших событий, реалии того времени привели к тому, что Орден начал новую жизнь.

Возложив на себя обязанности великого магистра, император стал ревниво оберегать свои новые прерогативы и целостность Ордена. При этом он действовал сообразно обстоятельствам — в одних случаях твердо, но дипломатично, в других — прибегая даже к угрозам. Например, он был очень возмущен, узнав, что его предшественник Ф. Гомпеш, живший после низложения в Триесте, окружил себя как великий магистр придворными и появлялся в общественных местах в гроссмейстерском одеянии. Император немедленно написал своему послу в Вене графу А. К. Разумовскому, что германский император, допустив это, в то же время называет себя другом и союзником Павла. Он потребовал, чтобы Ф. Гомпеш оставался в Триесте как частное лицо, заключая свое письмо следующими словами: «…и чтобы подчеркнуть значение, которое я придаю своему требованию, я приказал генералу Корсакову остановить свой корпус и не двигаться с места, пока я ему не прикажу».[71] Инцидент был исчерпан.

В другом случае, когда Павел получил известие, что курфюрст баварский Максимилиан Иосиф IV, воспользовавшись затруднительным положением Ордена, ликвидировал его отделение у себя в стране, император пригласил к себе баварского посланника и заявил ему буквально следующее: «Господин министр! Ваш государь наглец! Он вздумал завладеть землями и собственностью ордена св. Иоанна Иерусалимского, великим магистром которого являюсь я! Отправляйтесь сегодня же в Баварию и скажите от моего имени вашему господину, что если в течение месяца, начиная с сегодняшнего дня, я не получу на эту аферу полного удовлетворения, то генерал Корсаков, который находится по соседству с 50 тысячами человек, получит приказ предать Баварию огню и мечу. Отправляйтесь, месье! И торопитесь!»[72] Как видим, император выступал надежным гарантом целостности и неделимости Ордена.

Вопрос о признании иностранными монархами императора Павла I в качестве великого магистра, по-нашему мнению, не стоял. Для этого не было оснований. Смена великого магистра была внутренним делом Ордена, равно как и смена монарха в любом другом государстве было внутренним делом этой страны. Ни один монарх в Европе не посмел оспаривать законности избрания Павла I великим магистром.