Императорский покер

Господи Боже, сжалься, ибо не ведают они, что говорят! У наших школьников старших классов это еще можно понять – бывают "педагоги", сравнивающие Наполеона с Гитлером (!) – но откуда эта ненависть у людей взрослых, что же это такое? Распространенное в Польше знание истории в категории: "При короле Ольбрáхте[61] не стало шляхты", а если знание и поглубже, то из тенденциозных статей и научных работ. Да еще и это имя. Другие имена: Александр, Цезарь, Вашингтон, Ганнибал, Людовик XIV, Иван Грозный, Карл Великий – не вызывают каких-либо волнений или ассоциаций. Наполеон – о, этого либо слепо любят или (гораздо чаще) слепо ненавидят, в обоих случаях без особого смысла. Если уж ненавидят, то, в основном, за то, что он не пожертвовал всей своей жизни Лехистану в благодарность за теплое сердечко со всем прилегающим к нему Марыси Валевской. В ответ на анкету, объявленную редакцией "Мувё Веки" (Mówią Wieki – Говорят Столетия) среди всего прочего я написал: "Польским критикам Наполеона стоит вспомнить, что чувствами и с сердцем на вытянутой ладони можно руководствоваться в собственной малогабаритной трёшке (и то не всегда), но не в случае государств (№ 8, 1969).

Наполеон, ничего не скрывая, заявлял: "Я должен полностью посвятить себя Франции и ее интересам" (письмо Коленкуру в 1811 году по вопросу претензий Александра по вопросу Герцогства Варшавского); его деятельность в пользу Польши была прагматичной, продиктованной интересами Франции и всей той Европы, об объединении которой под предводительством той же Франции Бонапарте все время мечтал. Отсюда и его знаменитое высказывание: "Без восстановления Польши Европа с той стороны остается без границ", и другое, в котором он называет Польшу "ключом свода Европы". Что же касается результата Тильзита, Герцогства Варшавского, то – как свидетельствует в своих мемуарах адъютант императора, Юзеф Грабовский – Наполеон со всей откровенностью сообщил жалующемуся поляку, председателю Совета Министров Герцогства Варшавского, Станиславу Малаховскому:

- Дорогой мой граф, я играл в "двадцать одно". Добрал до двадцати и на этом остановился.

На первый взгляд, это отдает цинизмом, но ни в коем случае это цинизмом не было- это было превосходное в качестве метафоры и очень верное определение ситуации за игровым столом. Всякий, кто знает игру в "21" (принятую поляками от французов и до сих пор у нас популярную), знает, что набор двадцати очков является ситуацией практически оптимальной, дальше карт "прикупать" нельзя, поскольку тогда у тебя больше 90 процентов на перебор, то есть, на проигрыш. И точно так же было и на тильзитском пароме. В существующей ситуации Бонапарте не мог рисковать попыткой увеличения Герцогства, поскольку это вызвало бы протест России и, прежде всего, Австрии с ее целенькой и жаждущей боя армией, что, учитывая усталость наполеоновских войск, было тогда весьма опасным – весь уклад, весь ожидаемый мир мог бы завалиться (со всеми подробностями это объяснил французский дипломат Биньон, посол Наполеона в Герцогстве, в VI томе своей "Истории Франции с 18 брюмера до Тильзитского Мира", Париж 1830).

Но, хотя чувства мы уже выбросили на помойку, ибо в политических играх именно там им и место, в случае Наполеона (и это один из немногих такого рода, известных мне из истории случаев) – даже чувства играли здесь роль! Неоднократно, во всяком случае, более десятка раз, император повторял, в письменном виде и "орально", что дело восстановления Польши для него является не только политической проблемой, планируемой и реализуемой со стороны французской и панъевропейской полезности, но еще и дело чести! Некоторые из подобного рода высказываний я еще в этой книге процитирую.

Другие этого не цитируют – почему? Разве на этом, на такой особенной селективности в выборе источников, должна заключаться честность историка? Нет, такая селективность является самой банальной подделкой темы, обычной ложью; господа историки столь набожно врут (это перед каким же таким алтарем? стоит спросить), как будто правда была смертным грехом. Цитируют различные, хитроумно подрезанные, высказывания Наполеона, придавая им, совершенно тенденциозным образом, антипольскую интерпретацию. Почему не цитируются вот такие его высказывания (а было их, как я уже упоминал, много) как вот эта, из тех времен, когда он был Консулом:

- Старая Франция заплевала себя и опозорилась, с подлой бездеятельностью приглядываясь к уничтожению такого королевства, как Польша. Поляки всегда были друзьями Франции, и я беру на себя ответственность отомстить за них. До тех пор, пока Польша не будет восстановлена в своих старых границах ("sur ses anciennes bases"), в собственной целости, постоянного мира в Европе не будет. Потерпите!... Если я проживу еще лет двадцать, то заставлю Россию, Пруссию и Австрию возвратить Польше захваченные у нее земли. Политика тех трех стран в отношении Польши является отвратительной, позорной и подлой!