Императорский покер

Людовик Эммануэль Анри Александр де Лонэ, граф д'Антрег, политик, bon-viveur

(повеса – фр.) и путешественник (объездил весь Ближний Восток), но прежде всего, авантюрист и талантливый интриган, родился в 1753 году в Монпелье. Как практически всякий французский аристократ, он ненавидел чернь, разрушившую Бастилию и лишившую головы Людовика XVI. Потому-то он эмигрировал и начал войну против Республики. Работа эта была тяжелой и опасной (хотя и не лишенная своих прелестей), а граф д'Антрег не любил потеть задарма, даже ради идеи. С российской разведкой он установил плодотворные отношения в 1793 году через испанского посла в Венеции, Лас Касаса, который свел его с царскими послами в Генуе (Лизакевичем) и в Неаполе (Головкиным).

Агенты, поставлявшие д'Антрегу информацию, до сих пор неизвестны, мы знает только лишь их псевдонимы. Во время итальянской кампании Наполеона (1796) д'Антрег получал регулярные отчеты из штаба Бонапарте (!) от "генерала Буларда"[66]

, а в 1798-1799 годах его "кротом" в Париже был таинственный высокий чиновник французских Министерств Иностранных Дел и Финансов с псевдонимом "Ваннелет"[67]

. 27 мая 1797 года французская жандармерия даже прихватила д'Антрага в Триесте, причем, с портфелем, полным шпионских бумаг, но в награду за сдачу всех тайн (во время личной беседы с Бонапарте) и небольшую услугу (необходимо было подделать документ) французы – еще не ориентирующиеся, с каким асом имеют дело – организовали ему "побег" в Швейцарию.

Что, черт подери, делало со всем этим Тайное Бюро (Cabinet Secret) Наполеона, организованное уже в мае 1796 года вместо разведывательной службы генерального штаба и штабных разведок отдельных генералов? Данная ячейка, действующая под руководством бывшего кавалерийского полка, Жана Ландре, имела на своем счету приличные разведывательные и контрразведывательные успехи, а так же успешно проведенные провокации. Тогда почему же Бюро не расшифровало "Буларда" и "Ваннелета", не обезвредило д'Антрега раз и навсегда? В общем, дело мутное, загадочное, фактом же остается то, что как раз арест д'Антрега стал концом карьеры Ландре. Подозрительно долго держал он у себя в руках портфель шпиона с упомянутыми бумагами. Разгневанный Бонапарте поначалу осудил начальника Тайного Бюро на пятнадцать суток темницы, потом, правда, приказ отменил, но Ландре пришлось подать в отставку.

Зато д'Антрег спокойно вернулся к своим занятиям. Сообщения о французской армии и о ситуации в Париже, которые, благодаря нему, попадали в Петербург, были очень ценными, вот только критерий полезности, как нам известно, для царя Павла не являлся чрезвычайной ценностью – все решали его личные предпочтения и переменчивые настроения. Именно в момент такой вот "мигрени" Павел посчитал своего агента "сволочью", и д'Антрегу незамедлительно было выслано сообщение о том, что его с работы увольняют. К его счастью, случилось это 12 марта 1801 года, всего лишь за одиннадцать дней перед "апоплексическим приступом" императора. Сообщение об убийстве монарха дошло до д'Антрега раньше, чем тащащееся письмо с "расчетом", и вот тут месье граф дал доказательство своей хитрости. Рассчитывая на то, что про "изгнание с работы" мало кто помнит (принимая во внимание бардак, царивший тогда в Петербурге, это было оправдано), он сделал вид, будто бы ничего не знает о смерти царя, и выслал в Россию письмо без даты, в котором… униженно благодарил за предлагаемую ему награду в размере трехсот тысяч рублей, прибавив, что из идейных соображений не может принять столь крупной суммы, и что даже за меньшие деньги и далее станет тщательно выполнять свои обязанности.

Этот красивейший блеф удался, и д'Антраг остался на службе российской разведки, а царь Александр уже 27 апреля 1801 года удвоил ему заработную плату до размера в шестьсот дукатов. Хорошо оплачиваемый, обладающий поддержкой таких знаменитостей, как очередные вице-канцлеры Панин и Куракин, а так же министр иностранных дел Чарторыйский, д'Антраг удвоил усилия и через несколько леи, в момент коронации Наполеона, достиг чуть ли не вершин шпионского успеха. Ему удалось перекупить нескольких французских дипломатов, в том числе секретаря французского посольства в Вене, своего старого знакомого, Посуэля. С тех пор вся секретная корреспонденция между Парижем и французским послом в Австрии, Шампаньи, равно как и вся идущая через Вену – к примеру, на Константинополь – перестала быть тайной для Петербурга. Д'Антраг имел своих корреспондентов в штабе французских оккупационных войск в Ганновере, еще он иногда пользовался слишком откровенными высказываниями ничего не осознающих (похоже, не осознающих) приятелей, французских генералов Дюма и Суше. Его дядя, де Баррал, был епископом в Мо, а старый знакомый, Стефан Межан, генеральным секретарем префектуры округа Сены – не исключено, что они поддерживали с ним контакты. В 1802 году двое сыновей его служащих, Дукло и Дельмас, стали членами (весьма вероятно, что благодаря его тайной рекомендации) Законодательного Собрания.