Императорский покер

Тем временем, 22 ноября 1809 года, министр иностранных дел Франции, Жан Батист де Шампаньи, от имени Наполеона обратился к царю посредством посла Коленкура, прося руки… второй сестры Александра, Анны Павловны! Мало того, взамен он предложил отказ от дальнейшего увеличения Польши! Подобный удар обладает своим весом, даже когда читаешь о нем на берегах Вислы в настоящее время, ведь правда? Тем более, когда читаешь это с комментарием, что это "неопровержимое доказательство" того, что Бонапарт желал породниться с Романовыми за счет Польши. Сейчас я его разобью, причем – солидно, но перед тем мне сложно не выразить изумления тем, что преобладающее число французских и польских историков поверило в эту чушь, не задавая себе, по-видимому, труда хотя бы поверхностно проанализировать факты.

Матримониальная проверка ободрала с "бога войны" последние обрывки иллюзий. Он был совершенно уверен в том, что Анну за него не отдадут (тем более, что была она практически ребенком), и что относительно него давно уже думают, как бы свергнуть его с трона. Тогда почему же он обратился с таким предложением? А он был должен.

В окружении Наполеона уже с 1807 года в тайне рассматривали несколько кандидатур будущих императриц. Среди прочих во внимание принимали дочку саксонско-варшавского короля[98], дочь испанского короля, племянницу императора Австрии и т.д. Все эти кандидатуры были отброшены, когда было принято решение, что французская империя обязана получить дофина исключительно от императорской дочери. Выбирать можно было только между Романовыми и Габсбургами, причем, второй дом был гораздо благороднее. Ясно было и то, что родство с каким-либо из этих семейств тут же поссорит Францию с другим императорским домом.

Преобладало мнение, что необходимо выбрать австриячку, принимая во внимание более высокий ранг Габсбургов и факт, что женщины из рода Габсбургов всегда были плодовиты словно крольчихи – мать Марии Людовики родила тринадцать детей, одна из ее бабок – целых семнадцать, зато вторая – целых двадцать шесть.

- Отлично! – воскликнул Наполеон. – Именно матка нам и нужна!

Это гинекологическое намерение усложняло то, что Австрия желала войны. Война началась и закончилась поражением Габсбургов (под Ваграмом), подобно как и в 1805 году. Тем не менее, хотя это Австрия напала на Францию уже во второй раз, и имелись все основания для того, чтобы обезвредить ее раз и навсегда, Бонапарте – о чудо! – заключил с ней мир на относительно полезных для нее условиях. Это первое доказательство тому, что Наполеон в течение всего времени думал о браке с представительницей Габсбургов. Потому-то ему не хотелось делать вреда родине будущей супруги и матери собственного сына.

Другая незадача заключалась в том, что Австрия, тысячи солдат которой пали в ходе этой войны, была ужасно унижена и ненавидела своего укротителя, как никогда до того. Легко было предвидеть, что просьба отдать ему в жены австрийскую принцессу встретится с отказом, наверняка хитроумным и деликатным, и все же отказом. Следовало сделать ход, который бы не только изменил это предусматриваемое отношение Вены к проекту породниться Бонапарте и Габсбургами, но даже склонило бы австрийцев к тому, чтобы… они сами предложили этот брак! Именно этому послужила просьба отдать в жены Наполеону великую княжну Анну Павловну, подкрепленная – для маскировки блефа – так называемым "польским вопросом".

Венский мир был заключен 14 октября 1809 года. Через два с половиной месяца Коленкур явился к царю как никогда счастливый. Оказывается, Наполеон позволил ему вести переговоры о женитьбе на царской сестре посредством Польши! Коленкур был бы еще более счастлив, если бы его повелитель вообще пожелал ликвидировать Герцогство Варшавское, но даже предложение не увеличивать его и не превращать в обещанную полякам Великую Польшу, было чем-то совершенно замечательным. У Коленкура не было никаких сомнений, что на сей раз все пойдет как по маслу.

Бедняга не знал, что Бонапарте, возбуждая его антипольскими инструкциями ("Тебе нельзя отступить ни перед чем, чтобы закрепить их уверенность в том, что Польшу расширять мы не станем"; помимо того, уверенность русских была утверждена статьей в парижском "Мониторе" от 14 декабря 1809 года), уже принял решение жениться на австриячке, и что вся эта игра с Анной в качестве фигуры служила исключительно для этого. Ведь австрийская разведка сразу же узнала о петербургских переговорах, и тут Вену залил холодный пот: если Россия объединится кровными узами с Францией, это будет означать конец очутившейся между двумя огнями Австрии!

И в этот момент на сцену вступила французская разведка, "протаскивая контрабандой" в Вену сообщение, что Наполеон еще колеблется и, возможно, он совсем даже не против того, чтобы породниться с Габсбургами. Вена тут же ухватилась за эту "бритву утопающего" и по доверенным каналам дала знать Парижу, что Австрия с радостью увидела бы Марию Людовику на французском троне. Таким вот образом Бонапарте достиг своей цели.