Императорский покер

"Как мне кажется, Вы совершенно правы, а противоположные мнения части польских историков — к сожалению, весьма агрессивной части — следуют из поддерживающих доктрину мелких теорий, будто бы Наполеон обвел нас вокруг пальца. Все эти недостойные теории служат одной цели — внушению, что только лежа ниц перед Россией и целуя московские сапоги, мы можем сохранить минимум собственного существования (…) Против Вас сейчас все соглашатели и верноподданные в исторической среде, банда довольно многочисленная, по-хамски нахальная и способная пойти даже на полицейское доносительство, примеры чему уже были. Тем более, поздравляю Вас за отвагу".

Моя душа рванулась ввысь — я чувствовал себя живьем взятым на небо. Взятым живьем на небо в квадрате я стал вскоре после того, когда Лучший провел в "Императорском покере" умеренную косметику и приложил печать, разрешающую запускать типографский процесс. Точно так же удивлялся бы и Словацкий — "toutes proportions gardées" (говоря условно — фр.) — если бы царский цензор снабдил бы "Кордиана"[127]

сакраментальной формулой "Дозволено Цензурой".

Книга вышла в 1978 году, и уже через два месяца посол СССР в Польской Народной Республике передал в руки польского правительства решительный протест против издания "Императорского покера". Тут уж я почувствовал себя взятым в небо уже в кубе — это был единственный случай во всей истории ПНР, когда Кремль официально, через МИД, выразил протест в отношении книги польского писателя. Во властных верхах, в издательстве и в цензуре начался истинный пандемониум. Лучший тут же перекрыл информацию об этом, но только лишь в средствах массовой информации польской губернии, так как за ее пределы его власть не распространялась. Запад повизжал, но недолго, поскольку там семь раз в неделю в кроватях кинозвезд и принцесс случаются гораздо более интересные вещи, чтобы иметь рекламу в течение нескольких дней нужно грохнуть президента США.

По вполне очевидным причинам шире и дольше всего скандалом занялась полонийная пресса. Лондонский "Дзенник Польски" свой материал начал с попытки объяснения чуда: каким это образом цензура пропустила такой кунштюк? Причину при этом выработали следующую:

"Власти ПНР терпят эпопею Наполеона и участие поляков в ней. Эпопея завершилась поражением Великой Армии. В снегах России развеялась надежда на возрождение Жчплиты, территория которой после Венского Конгресса в большей части очутилась под господством царей (…) Для цензоров, которые со стороны Москвы надзирают за изданием в Польше исторических книг, борьба за восстановление свободного польского государства с опорой на наполеоновскую Францию является темой разрешенной и даже выгодной, поскольку она показывает, как сильно были обмануты поляки, рассчитывая на помощь Запада".

Но далее "Дзенник Польски" выразил свое изумление. Удивляло же его то, что автор, воспитанный красными педагогами, использует наполеоновскую тематику, чтобы дать пинка кацапам, вместо того, чтобы взяться за агиографию пращуров марксизма-ленинизма: