Империя молчания

Этим утром он проснулся разбитым. От ощущений легкости прошлого, хоть и похмельного, дня, следовавшего за самым тяжелым днем в его жизни, не осталось и следа. То ли сон, то ли его не совсем очнувшееся подсознание подкинуло ему одно воспоминание. Это было воспоминание из детства. Произошедшее с ним в тот день навсегда изменило его, что-то сломалось внутри него, надорвалось. Он никогда и никому об этом не рассказывал, он боялся сам думать об этом, хотя и верил, что то, что он сделал, было правильно. Или не было.

Стоял хороший летний день. Антон не помнил точно, был ли он хорошим именно для него, до того, как все случилось, но погода тогда стояла прекрасная. Он шел по двору, не помнил, откуда шел и куда, просто шел. Возможно, он шел домой, возможно, только вышел на прогулку и искал, чем бы заняться: пойти побродить по территории заброшенного завода или попытать в очередной раз счастья в общении со сверстниками.

В общем, он шел по двору и увидел, как бездомный кот бросился на голубя, бросился из засады, похоже, долго готовясь к прыжку. Прыжок был очень быстрым и выверенным. Птица, заметив хищника, попыталась взлететь, но тщетно. Лапы кота, поймав голубя, припечатали его к земле, и кот мгновенно вцепился в свою добычу зубами. Антон, наблюдавший все это буквально в трех метрах от себя, замер на месте. Он любил смотреть передачи про животных по телевизору. Рассказы об их повадках и своеобразных законах, устройстве жизни в стаях или колониях всегда вызывали в нем интерес. Он видел на экране кадры, как львы охотятся на газелей, крокодилы – на зебр, акулы – на морских котиков. С экрана все всегда смотрелось не так пугающе, а спокойный голос диктора придавал этим сценам формат правильности, необходимости: такова природа.

Не сразу опомнившись, махая руками и что-то крича, он подбежал к коту. Сам не понимая почему. Возможно, чувствуя, что голубю-то, в отличие от зебр и газелей на экране, он сможет помочь. Кот, очевидно, слишком испугавшись, убежал, оставив свою добычу Антону. Птица была жива, что невероятно обрадовало мальчика поначалу, но улетать не спешила. Он склонился над ней и понял почему. Одно крыло висело, спадая на землю, и выглядело так, будто ему вообще там было не место. Антон попытался взять голубя в руки, но пережившая только что нападение птица, к тому же, очевидно, испытывавшая сильнейшую боль, собрав все силы, упорхнула на одном крыле. Недалеко, естественно. Ее хватило всего на пару метров.

Тут Антон заметил, что кот, ранивший птицу, тоже убежал недалеко. Он сидел на пригорке в нескольких метрах и наблюдал за мальчиком и птицей. Главным образом за птицей. На мальчика он смотрел с опаской, а на голубя – жадно и даже как-то по-собственнически. Кот уже почувствовал птицу в своих лапах и явно не хотел упускать трофей. Самым верным решением было бы оставить все как есть и уйти. Хищник заслужил свою добычу: этот прыжок, эта молниеносность были достойны награды. Но Антон так не считал, он хотел помочь, хотел спасти голубя вопреки законам природы.

Оглянувшись вокруг, Антон заметил, что, оказывается, котов здесь больше. Еще одна усатая морда выглядывала из маленького окошка подвального помещения многоквартирного дома, а два других охотника сидели на козырьке подъезда в нескольких метрах от него и голубя.

Пока Антон оглядывался в поиске источников потенциальной опасности, голубь, теперь уже ползком, двигался в сторону пригорка и прямиком к своему обидчику, который, увидев приближающуюся заветную цель, прижался к земле и, медленно вихляя из стороны в сторону пушистой пятой точкой, готовился к новой атаке. Мальчик шикнул на него и пошел вслед за голубем. Он смотрел, как тот перебирает своими маленькими лапками, поднимаясь по пологому склону пригорка. Скорость при этом у него была ничтожно низкой. Антон догнал голубя всего тремя шагами. Если он уйдет и оставит птицу наедине с котами, они сразу разорвут его и съедят. Такой участи Антон своему новому другу не желал, но в то же время понимал, что уже скоро или, возможно, не так уж и скоро, но в любом случае неизбежно, мать позовет его домой, и ему придется оставить голубя. Стать вечным охранником ему он не мог, но подумал о том, что может взять его домой, залечить рану, вправить крыло. И тут же он представил себе лицо матери, ее недовольство и возмущение. Антон понял, что, если он притащит голубя домой, следующим его действием будет вынос голубя обратно на улицу с чувством горечи от едких упреков матери.