Империя в поисках общего блага. Собственность в дореволюционной России

«Смоленское дело» дает прекрасное представление о многочисленных трениях, возникавших вследствие роста активности частных коллекционеров и публичных музеев в сфере религиозного искусства. Толчком к главному конфликту между церковью и творческими кругами стало усиление конкуренции между различными группами экспертов. Как было сказано выше, сама идея компетентности, особенно в сфере искусства и археологии, оставалась весьма расплывчатой. Уварова получила домашнее образование, но ее учителями были А. К. Саврасов и Ф. И. Буслаев, входившие в число виднейших художников и ученых того времени. Тенишева училась живописи в парижской l’Académie Julian

; впоследствии она основала несколько учебных заведений для молодых художников в России. Возможно, желание доказать свой профессионализм в родственной сфере заставило Тенишеву в 58-летнем возрасте получить диплом археолога. Обе женщины пристрастились к коллекционированию по примеру своих мужей – А. С. Уварова, основателя Археологического общества и Исторического музея, и В. Н. Тенишева, чья этнографическая коллекция была положена в основу первого музея русской этнографии[688]

. И все же Уварова и Тенишева принадлежали к двум разным поколениям научной и культурной традиции. Графиня Уварова, урожденная княжна Щербатова, которую считают прототипом героини Льва Толстого Китти Щербацкой, была представительницей старшего поколения московской знати: людей, для которых познания в искусстве и истории и пристрастие к собиранию старых предметов составляли часть их сословного кодекса чести. Она словно в самом деле сошла со страниц книги Толстого[689]

. В своих занятиях археологией и по охране памятников Уварова никогда не путала строгую археологическую науку с эстетикой и не заигрывала с модернистскими тенденциями. Тенишева же по сравнению с Уваровой была парвеню в российском высшем обществе; кроме того, она принадлежала к другому поколению и имела иной опыт причастности к искусству, давая живой пример присвоения древнего религиозного искусства модернистским каноном. Джефферсон Гатрелл описал этот процесс на примере русских икон, которые за 1880–1930‐е годы «превратились из приходских ремесленных поделок в шедевры, из старинных диковинок в авангардную эстетическую модель, из средневекового предмета культа в модернистскую призму, позволяющую увидеть через нее мир в новом свете»[690]

. Тенишева, несомненно, принадлежала к этому движению: знаменитая церковь Святого Духа, созданная ею в сотрудничестве с С. В. Малютиным и Барщевским, и «Теремок» в стиле русских народных сказок (тоже построенный Малютиным) в ее усадьбе Талашкино нередко называются в числе типичнейших примеров русского art nouveau, черпавшего вдохновение в древнем русском искусстве и народных традициях. Художественные мастерские Тенишевой, в которых возрождались старинные русские ремесла, как и ее попытки популяризовать русское декоративно-прикладное и религиозное искусство путем экспонирования вещей из церковных ризниц в ее музее в Смоленске представляли собой резкий контраст с отношением Уваровой к материальной культуре русского прошлого.