Infernum. Последняя заря

Глупец! Ты же ощутил эту волну, к чему было так подставляться. Еще мгновение и… Ты узнал этот символ, но не поверил. Какова вероятность, что в жизни есть место такому совпадению. Утраченный символ былых цивилизаций. Вот почему она так долго не слышала голос. Вот почему я не мог дотянуться до ее мыслей. Лилия. Этот юноша не так прост, вот только мне неясно, кто он. Как просто смертный, сын кузнеца забытой Создателем деревни, узрел и выковал настолько совершенное, настолько великое… нет, ты не можешь поддаться искушению. Твой удел — искушать. У тебя есть цель и ничто не способно заставить свернуть с намеченного пути. Иначе все будет продолжаться из года в год, из века в век, из эпохи в эпоху. Ничто. Слышишь, ничто. И как можно скорее. Ты же чувствуешь, как жизнь смертного влияет на тебя. Эта оболочка, эти условности, это уподобление — ты теряешь себя. Не ровен час узришь чувства. Сумасшествие. Ты чуть было не поверил, что в твоей груди возникло сердце и ты слышал его биение. Глупец. Это смертное тело не должно предать твой высший разум и расстроить планы. Действуй. Но символ… его отпечаток все еще застыл на моей руке. Вера, Надежда и Милосердие.

Глава 13. Возвращение (Ранее 17)

— Ишас! — Ида забыла обо всем, что было до, о своей слабости, о произошедшем секунду назад. — Ишас, ты…

— Все в порядке! Со мной все хорошо.

— Но ты весь в крови…

— Это не моя, присядь, это на тебе лица нет, ты бледная как моя смерть. — усмехнулся Ишас, но сделав шаг, скривился.

— Дай я посмотрю! Да у тебя же нога… Ишас, твоя нога. — Ида испуганно посмотрела на Ишаса.

— О! Досадно! — Ишас прошел вперед, но на ногу старался не смотреть, хотя уже ощущал боль. — Проклятый волчара! Ты представляешь, отродясь крупнее лисицы, случайно забредшей в курятник, здесь не было зверей. А тут такие огромные, Создатель, Ида, ты бы их видела! Ростом с корову!

— Опять твои сказки? — недоверчиво покосилась Ида.

— Нет, я серьезно! Огромные! — повторился Ишас. — И не один, двоих только парни с Пятачка уложили, одного я. — Ишас свалился в кресло, в котором еще минуту назад лежала Ида.

— Один?

— Неприятно слышать такое удивление в твоем голосе. Ты совсем в меня не веришь!

— Прости, просто это как в худших сказках.

— Да, я тоже не сразу осознал реальность происходящего, пока эта зверюга на меня не пошла. Глазища во! — Ишас соединил концы пальцев обеих рук, изображая круг размером с тарелку. — Стоит, смотрит, выжидает, не шевелится, только порыкивает.

— Я теперь точно не усну! — засмеялся Ида, качая головой, подыгрывая рассказчику.

— Ой, прости, Ид, я не подумал, тебе и так снится всякое, — продолжил все так же серьезно Ишас, будто и не заметил, что Ида сомневалась в правдивости его слов.

— Все в порядке. Это он тебя так? — она указала на разодранную голень. — Тут повязкой не обойтись, как бы швы не потребовались, кровь не останавливается, — крепче прижав тряпицу, Ида завертела головой в поисках еще одной — эта насквозь пропиталась кровью.

— Да брось, какие швы. Это волку швы накладывайте. У него пасть разодрана. — Ишас усмехнулся и откинул голову на спинку кресла, тяжело выдохнув.

— Хвастун! Сядь нормально, дай обработаю пока. Луйс, дай мне… а где он?

— Кто? Луйс? — вскинулся Ишас.

— Да, он только что был тут, — растерянно пробормотала Ида.

— Я и не заметил!

— Странный он какой-то!

— А я говорил!

— Что говорил?

— Ой, — подскочила Ида, — ты когда…

— За водой ходил, чтобы рану промыть. — Луйс передал ей миску с водой и чистую тряпку. — Схожу за Месидас.

Когда он снова вышел, Ида с Ишасом еще какое-то время смотрели на закрытую дверь, пытаясь дать разумное объяснение случившемуся. Тишину нарушил Ишас.

— Говорил же, странный!

— Да… ладно, давай сюда ногу! И не смей ныть!

— Чего? — завопил Ишас.

— Того! Будет щипать!

— Переживу! И вообще дай я сам.

Ида отпрыгнула от него, убрав руку за спину.