Инквизиция, ересь и колдовство. «Молот ведьм»

Эта фраза, записанная от первого лица и принадлежащая «брату Генриху из Шлеттштадта», дошла до нас на страницах небольшого сочинения, посвященного правовым аспектам преследования ведьм и адресованного бургомистру и городскому совету Нюрнберга[101].

«Книга» (в самом источнике фигурируют слова Bůch, opusculum, но отсутствует собственно название) представляет собой небольшое (всего шестнадцать листов немецкого и тридцать шесть — латинского текста) оригинальное сочинение доминиканца Генриха Инститориса. Автор научного издания Г. Ерошек озаглавил текст «Нюрнбергский Молот ведьм» (Nürnberger Hexenhammer), по аналогии с печально известным трактатом того же автора. Однако это решение вызвало критику со стороны К.С. Мэккея, предложившего использовать в качестве названия «Нюрнбергское руководство» (Nuremberg Handbook

). Дело в том, что «Нюрнбергский Молот ведьм» вносит ложное ощущение тождественности двух сочинений, тогда как материал «Книги» пересекается только с третьей частью Malleus Maleficarum и не затрагивает теоретических (часть первая) и практических (часть вторая) вопросов демонологии[102].

Приведенная выше небольшая дискуссия указывает на специфику ситуации, в которой перу одного автора принадлежат два текста, посвященные преследованию ведьм. Однако эти тексты сильно отличаются между собой по таким ключевым параметрам, как язык, на котором они написаны, объем и степень оригинальности авторских взглядов. Расхождения сами по себе дают нам редкую возможность оценить степень авторской последовательности Генриха Инститориса в разработке концепции злонамеренного колдовства (maleficia), а также некоторые особенности книжной культуры на заре эпохи книгопечатания.

Языковая ситуация выглядит следующим образом: «Нюрнбергское руководство» — сочинение-билингва, в котором латинский язык доминирует, однако основные структурные элементы текста дублируются на немецком. К сожалению, подробный анализ в этой области сильно затруднен из-за особенностей издания. Опубликованной оказалась только немецкая часть текста. Латинская же представлена в виде постраничного черно-белого факсимиле, удовлетворительная расшифровка которого едва ли возможна[103]

. Нумерация страниц не совпадает с библиографическим описанием Р. Эндерса (видимо, при подготовке издания Nürnberger Hexenhammer были опущены пустые страницы)[104]. Как бы то ни было, «Нюрнбергское руководство» содержит единственный известный нам связный и достаточно большой текст Генриха Инститориса, написанный им на родном языке. В отношении объема и степени авторской оригинальности рассматриваемых нами книг наиболее точно описал ситуацию К.С. Мэккей. Поскольку Malleus Maleficarum большей частью является компиляцией высказываний предшествующих авторов, собственные взгляды Инститориса в нем зачастую оказываются скрытыми за чужими словами, которые не обязательно точно соответствуют тому, что сам он думал о злонамеренном колдовстве (maleficia

). В большом латинском трактате его взгляды наиболее полно были выражены в experientia, «примерах из инквизиционного опыта», разбросанных по всему тексту, однако их значимость не всегда ясна читателю.

В этом отношении особенность «Нюрнбергского руководства» заключается в том, что это полностью оригинальный текст, составленный «братом Генрихом из Шлеттштадта». Поэтому в нем нашли отражение его собственные размышления, которые были только намечены, но не получили дальнейшего развития в Malleus Maleficarum[105]. Близкую позицию занимает Р. Эндерс, отмечавший, что «Книга» не является немецко-латинским вариантом знаменитого трактата, как не является она и сокращенным его переложением, но представляет собой самостоятельную работу Генриха Инститориса[106]

.

Что объединяет эти два текста и чем они отличаются в плане содержания? Согласно эмоциональной характеристике Г. Ерошека, «Нюрнбергское руководство» и Malleus Maleficarum сближает то, что оба сочинения демонстрируют пренебрежение законами логики в описании колдовства и мизогинию, которая нашла выражение в стойкой убежденности Инститориса в том, что женщины более предрасположены к колдовству[107].

Послание Генриха Инститориса Городскому совету и бургомистру Нюрнберга