Иннокентий Смоктуновский. Без грима

Мама по этому поводу очень сокрушалась: «Кешечка, зачем же ты взял еще работу? Скоро же отпуск, отдохнуть, тебе надо отдохнуть». А он отвечал: «Дружочек, а на что же вы будете есть, когда меня не будет?» Такая тревога у него была за нас. Он с улыбкой и как-то по-доброму это произносил.

Конечно, отдыхать он тоже любил, хотя настоящий отдых редко получался. А когда все-таки удавалось выкроить какое-то время, то предпочитал на даче возиться в земле.

Родители взяли довольно-таки большой по тем временам участок. Мама с папой вместе высаживали грядки с клубникой, и кусты удивительно вкусной малины. Родителям помогала мамина сестра, Рута, то есть занимались огородничеством они, как правило, втроем. А нас, детей, привлекали, когда поспевал урожай, и мы его собирали и ели. Вкусные ягоды поспевали на нашем любимом участке.

И еще у нас в саду росли очень красивые цветы. Маме нравились клематисы, ирисы, еще были такие чудесные цветочки желтенькие, бархотки, а еще помню, росли цветы, которые в просторечии называются «жарки». Как-то раз папа посадил подсолнух. И огромный такой подсолнух вырос!

А еще на даче мама с папой посадили ивы. Маме подруга подарила три саженца. Но, возможно, это были какие-то южные растения, и поэтому два первых саженца сразу же погибли, а третий все-таки выжил.

Помню, папа, когда приезжал на дачу, широко раскрывал руки и, делая глубоких вдох, говорил: «Как здесь замечательно, какой здесь воздух!»

Дача наша под Москвой находится недалеко от водохранилища, и вода там совсем близко. Папа очень любил купаться. Он хорошо плавал. Мог долго лежать на спине без надувного матраса. Еще он неплохо освоил водные лыжи. Это занятие ему тоже очень нравилось и давало большой заряд энергии. Водные лыжи – непростой вид спорта, но и это у отца получалось очень органично. Все-таки у папы была очень хорошая восприимчивость и обучаемость, такое редкое свойство быстро приобрести нужные навыки, уметь полностью владеть собой и своим телом.

Позже появилось еще одно увлечение. Однажды с очередных гастролей папа привез видеокамеру и стал нас на нее снимать. Помню, как-то на даче он попросил, чтобы я ходила по берегу пруда, и я ходила, а он меня снимал.

Папа нас с братом очень любил, старался во всем помогать. Например, он одно время даже пытался вместе со мной держать диету, видя, как трудно мне это дается. Организм растущий, которому необходимо питание для роста, для нормального формирования. Но занятия балетом требовали отказывать себе во многом. Я оповещала родителей, что у меня диета и мне нельзя есть то, то и то. И папа вместе со мной держал диету, чтобы мне было не так досадно, оттого что нельзя есть то, что всем другим можно. А вдвоем с ним мне было легче. И я тогда сочинила шуточное стихотворение:

Ты волевой, и в этом сверхпредельный.Ни есть, ни пить клялся ты срок недельный.Худеть и быть как спичка обещал.

Сказал – и сделал что сказал.Бегут минуты, есть охота.Секунды – все сожрал.О человек, пошли боренья,

В порыве чувств, страстей кипенье,И позабыл сие ты рвенье.И все конфеточки умял.

Папа без диет следил за тем, чтобы быть в физической форме. Летом он занимался водными лыжами, зимой иногда ходил на лыжах в лес, если было время. Для физической формы, для активности, для силы. Еще был у него эспандер, для того чтобы силу рук и плеч поддерживать. Он с этим эспандером занимался, и физической зарядкой занимался всегда.

Обо мне папа очень заботился. Когда я была совсем маленькой крохой, сделали мне прививку от оспы, тогда еще делали эту прививку. Года три мне было или даже меньше. Помню, что-то пошло не так, место укола вдруг воспалилось, поднялась высокая температура. Я все время плакала и никак не могла уснуть. Папа брал меня на руки, носил по квартире, убаюкивая. Только у него на руках я могла немножко заснуть. И так он чуть ли не двое суток со мной на руках ходил и укачивал, чтобы я не плакала, пока я не начала потихоньку выздоравливать.