Институт

— Будет бродить по лесу, пока не заблудится, и когда мы найдём его, сам кинется к нам в объятия, — сказал Чед. После паузы добавил: — Если мы найдём его. Дам дофига деревьев.

— У него кровоточило ухо и, вероятно, вся спина, когда пролезал под ограждением, — сказал Стакхаус. — И руки, должно быть, тоже. Будем следовать по кровавым следам, пока они не закончатся.

— Было бы неплохо подключить собак, — сказал Денни Уильямс. — Бладхаунда или крапчато-голубого кунхаунда.

— Было бы неплохо, если бы он не выбрался, — сказал Робин. — Под забором, каково это, а? — Она чуть не рассмеялась, но, передумала, увидев осунувшееся лицо и грозный взгляд Стакхауса.

Тут как раз прибыли Рэйф Пуллман и Джон Уолш, двое охранников из посёлка.

Стакхаус сказал:

— Вы должны понять: мы не собираемся убивать его, но выбьем всё дерьмо из этого маленького сукина сына, когда найдём его.

— Если мы найдём его, — повторил Чед.

— Мы найдём его, — сказал Стакхаус. Потому что, если нет, мне крышка. Всему этому месту крышка.

— Мне нужно сходить в офис, — сказала миссис Сигсби.

Стакхаус схватил её за локоть.

— Зачем?

— Подумать.

— Это хорошо. Думайте о чём хотите, но никаких звонков. Договорились?

Миссис Сигсби посмотрела на него с презрением, но по тому, как она кусала свои губы, можно было предположить, что ей тоже страшно. И если так, то значит их уже двое.

— Конечно.

Но, когда она добралась до своего офиса — до благословенной тишины и кондиционированного воздуха, — думать оказалось нелегко. Она то и дело поглядывала на запертый ящик своего стола. Будто там лежал не телефон, а ручная граната.

13

Три часа пополудни.

От людей, выслеживающих Люка Эллиса в лесу, новостей не поступало. Много сообщений — да, но никаких новостей. Каждый сотрудник Института был извещён о побеге; все были в сборе. Некоторые присоединились к поисковикам. Другие прочёсывали институтский посёлок, обыскивая все закоулки, ища мальчика или хотя бы какие-то признаки его пребывания. Все личные транспортные средства были посчитаны. Гольфкары, которыми иногда пользовались сотрудники для передвижения по территории, стояли на своих местах. Резиденты в Деннисон-Ривер-Бенд — включая двоих членов небольшой городской полиции — были подняты по тревоге и получили описание Эллиса, но не обнаружили его следов.

А по части Алворсон новости были.

Ионидис проявил инициативу и хитрость, на которые их айтишники Джерри Саймондс и Энди Феллоуз были не способны. Сначала воспользовавшись «Гугл Эрс», а затем приложением для отслеживания местоположения телефона, Зик связался с соседкой Алворсон в маленьком вермонтском городке, где у Алворсон по-прежнему было жильё. Он представился соседке сотрудником налоговой службы, и она купилась без всяких вопросов. Не выказывая никаких признаков сдержанности, якобы характерной для янки, она рассказала, что Морин просила её засвидетельствовать несколько документов, когда Мо в последний раз приезжала домой. При встрече присутствовала женщина-адвокат. Документы были адресованы нескольким коллекторским агентствам. Адвокат назвала документы П- и В-приказами, что соседка справедливо определила, как «прекращение и воздержание».

— Эти письма касались кредитных карт её мужа, — сказала соседка Зику. — Мо ничего не объяснила, но ей и не нужно был объяснять. Я не вчера родилась. Разбиралась со счетами этого паразита — вот, что она делала. Если налоговая хочет подать на неё в суд за это, то лучше вам поторопиться. Она выглядела чертовски больной.

Миссис Сигсби подумала, что соседка из Вермонта рассудила правильно. Вопрос был в том, почему Алворсон решила поступить именно так — это был всё равно, что мартышкин труд. Все сотрудники Института знали, что если попадут в какие-то финансовые передряги (чаще всего это были азартные игры), они могут рассчитывать на почти беспроцентные кредиты. Эта часть льготного пакета доводилась до каждого из них при приёме на работу. На самом деле это была вовсе не льгота, а защита. Люди в долгах могли поддаться искушению продать секреты.

Самым простым объяснением такого поведения была гордость, возможно, в сочетании со стыдом из-за того, что её обманул сбежавший муж, но миссис Сигсби оно не нравилось. Эта женщина приближалась к концу жизни и, должно быть, какое-то время знала об этом. Она решила очистить руки, но брать деньги у организации, в которой запачкала их, было бы не лучшим началом. Такое объяснение казалось правильным — или близким к правильному. Оно сочеталось с упоминанием Алворсон ада.

«Эта сука помогла ему сбежать, — подумала миссис Сигсби. — Без сомнений — это была её идея искупления. Но теперь её не расспросишь, она позаботилась об этом. Ещё бы, ведь она знала о наших методах. Так, что же мне делать? Что я сделаю, если этот слишком умный для своей породы мальчишка не вернётся назад до темноты?»