Институт

— Я уверен, у вас везде есть друзья, включая пару человек из полиции Деннисон-Ривер-Бенда. А, может, и все они. Сейчас лето и дети на каникулах; автобусы должны находиться на муниципальных стоянках вместе со снегоуборочными машинами, самосвалами и прочей техникой. Пусть один из ваших друзей-полицейских достанет ключи и вставит их в замок зажигания автобуса, но с количеством мест не менее сорока. Один из ваших техников или санитаров может пригнать автобус в Институт. Оставьте его у флагштока перед административным зданием, с ключами внутри. Вы всё поняли?

— Да, — деловито ответил Стакхаус. Теперь никаких возражений и прерываний, и Люку не нужны были взрослые познания Тима в психологии и мотивации, чтобы понять почему. Стакхаус, должно быть, думал, что это инфантильный и бездумный план, который не далеко ушёл от фантазий. Люк почти видел то же самое в лицах Тима и Венди. Миссис Сигсби находилась в пределах слышимости и выглядела так, будто ей трудно было сохранять серьёзное выражение лица.

— Это простой обмен. Вы получите флэшку, я — детей. Из Передней Половины, и из Задней Половины тоже. Они должны быть готовы к отъезду к двум часам ночи. Офицер Венди будет молчать. Таковы условия. Ах да, вы также получите своего дерьмового босса и своего дерьмового доктора.

— Могу я задать вопрос, Люк? Ты разрешаешь?

— Валяйте.

— Когда у тебя будет тридцать пять-сорок детей, набитых в большой жёлтый автобус с надписью ДЕННИСОН-РИВЕР-БЕНД по бокам, куда ты собираешься везти их? Понимая, что большинство из них лишилось рассудка?

— В Диснейленд, — сказал Люк.

Тим приложил руку ко лбу, будто у него внезапно разболелась голова.

— Мы будем поддерживать связь с офицером Венди. До взлёта. И после приземления. Когда будем в Институте. И когда будем уезжать. Если она не получит звонка, то будет звонить сама, начиная с Полиции штата Мэн, затем в ФБР и в Службу национальной безопасности. Ясно?

— Да.

— Хорошо. И последнее. Когда мы приедем, я хочу, чтобы вы

были там. Руки вытянуты, одна на капоте автобуса, другая на флагштоке. Как только мои друзья окажутся в автобусе, а мой друг Тим за рулём, я отдам вам флэшку Морин. Это понятно?

— Да.

Кратко и лаконично. Стараясь не звучать, как человек, который выиграл большой куш.

«Он понимает, что Венди может быть проблемой, — подумал Люк, — потому что она знает имена нескольких пропавших детей, но эта проблема, вероятно, разрешима. Чего не скажешь о флэшке, которую тяжело будет списать на фэйк. И я предлагаю её ему на золотом блюде. Разве он может отказаться? Ответ: не может».

— Люк… — начал Тим.

Люк помотал головой: не сейчас, я думаю.

«Он знает, что его положение всё ещё плохо, но теперь видит впереди луч света. Слава Богу, Тим напомнил мне о том, о чём я должен был подумать сам: Институт не заканчивается на Сигсби и Стакхаусе. У них должны быть свои боссы, люди, перед которыми они отчитываются. Когда они узнают, Стакхаус может сказать им, что могло быть хуже; фактически им стоит поблагодарить его за то, что он предотвратил катастрофу».

— Ты позвонишь перед вылетом? — спросил Стакхаус.

— Нет. Я верю, что вы подготовите всё необходимое. — Хотя, применительно к Стакхаусу, доверие не было первым, что приходило Люку на ум. — В следующий раз мы будем говорить лицом к лицу, в Институте. Фургон в аэропорту. Автобус у флагштока. Хоть в чём-то облажаетесь, и офицер Венди начнёт звонить и рассказывать. До свидания.

Он закончил разговор и ослабел.

7

Тим передал «Глок» Венди и жестом указал на двух пленников. Она кивнула. Как только она встала на страже, Тим отвёл мальчика в сторону. Они стояли у забора в тени магнолии.

— Люк, это ни за что не сработает. Если мы отправимся туда, на взлётке нас может ждать фургон, но если Институт такой, каким ты его описал, мы оба попадём в засаду и будем убиты. Твои друзья и другие дети — тоже. Останется Венди, и она сделает всё, что в её силах, но пройдут дни, прежде чем там кто-нибудь появится — я знаю, как работают правоохранительные органы, когда что-то выходит за рамки установленного протокола. Если они найдут это место, там будет пусто, за исключением тел. Но их тоже может не быть. Ты говорил, у них есть система утилизации для… — Тим не знал, как выразиться. — Для использованных детей.

— Я всё это понимаю, — сказал Люк. — Дело не в нас, дело в них. В детях. Я всего лишь тяну время. Там что-то происходит. И не только там.

— Я не понимаю.

— Я теперь сильнее, — сказал Люк, — а мы более чем в тысяче миль от Института. Я часть институтских детей, но это не только из-за них. Если бы это было так, я никогда бы не смог подкинуть пистолет этого мужика силой мысли. Пустые подносы из-под пиццы — это всё, на что я был способен, помните?

— Люк, я просто не…

Люк сконцентрировался. На мгновение он увидел образ телефона, звонившего в прихожей, и знал, если ответит, то кто-то спросит: «Ты меня слышишь?» На смену образу пришли цветные точки и слабый гудящий звук. Точки скорее были тусклыми, чем яркими, что было хорошо. Он хотел продемонстрировать Тиму, а не навредить… что было очень легко.