Иоанн Грозный (СИ)

         Время оттянули хохлы. Бедный днепровский казак, родом волох, славный наездник и силач, прозванный Подковою за то, что без труда ломал ее надвое, с толпою товарищей неожиданно завоевал Валахию, изгнав друга Батория господаря Петра. Стефан вместо Руси послал отборное войско изгнать налетчика. Обманутый в личной безопасности казак сдался добровольно и тут же был умерщвлен через отсечение головы в присутствии посла султана, других сановников.

         Сия задержка  дала Иоанну возможность  изготовиться. Со всех окраин созывались полки на  войну, объявленную царем

отечественною

. Как прежде он собирал  опричную тысячу, в лучшие времена достигавшую  шести полков, сейчас он готовил войско

особое

в четыреста сотен. Пополнял его наемниками из Трансильвании, то есть из самой Стефановой вотчины, звал немецких ландскнехтов, литовскую вольницу. Недавние  предатели были оправданы и снова были в чести: московское войско возглавили Иван Голицын, Андрей Палицкий и Федор Шереметьев.

         Ставка Иоанна находилась в Новгороде. Там он получил письмо Батория, привезенное  польским послом Лопатинским. Стефан писал: в русской перемирной грамоте  о Ливонии – дописка, поэтому ни сейм, ни король не могут ее принять. Баторий избегал обвинять в подлоге самого царя, еще рассчитывая на вывод русских войск, но раздражение его излилось в уколе о происхождении московских государей от римских кесарей, что объявил он басней. Зная характер Иоанна, этого было достаточно, чтобы сделать его непримиримым.

         Стефан кликал разноплеменное войско. Помимо ляхов и литвы,  влились немцы, венгры,  галицкие, днепровские, кривские славяне и другие. Выдвинувшись из Свира, король разослал манифест российскому народу, где обещал  освобождение от тирана и пощаду мирным жителям. Воюет он не против россиян, но против беспримерного царского властолюбия, забирающего исконные литовские города, лишающего их свобод, милостью польских королей полученных.

         В начале августа Баторий осадил   уже восемнадцать лет  как приобретенный царем Полоцк. Поляки вошли в предместье. Защитники зажгли город, чтобы очистить место прострелу из крепости, где  заперлись. Осаждающие возводили туры, насыпали валы, туда ставили пушки для застенной пальбы. Погода врагу не благоприятствовала. Лили дожди, подводы с провиантом застревали в грязи, явился падеж лошадей. Полякам хватало ни овса, ни хлеба. После трех недель безуспешной осады у Батория в стане начался голод.

         Встревоженный полоцкой осадой царь велел Шеину, князьям Лыкову, Палецкому, Кривоборскому, взяв полки боярских отроков и донских казаков, идти на выручку, просочиться в кремль, умножить число защитников. В случае  невозможности - занять крепость Сокол, тревожить оттуда неприятеля, мешать сообщению с Польшей и Литвою в ожидании главной московской рати. Другое войско царь слал в Карелию и Ижорскую землю гнать вторгшихся  шведов. С большею частью сил сам перешел в Псков.

         Шеин приблизился к  Баторию. Не осмелился атаковать  и засел в Соколе,  распустив застарелый слух о скором приближении государя с бесчисленным войском. Король не устрашился и лишь заспешил завершить Полоцкую осаду.

         Замечая слабое действие бойниц, он предложил венгерским удальцам за значительное вознаграждение влезть на крепостную стену и зажечь деревянные укрепления. На успех дерзости как нарочно пришло сухое ясное время. С пылающими факелами и лестницами венгерские смельчаки устремились к подступам. Многие пали мертвые с размозженными камнями головами, проткнутые копьями и стрелами, с отсеченными руками, коими хватались за зубцы крепости. Некоторые  все же достигли верха и забросили за стены факелы. В пять минут занялась крепость. Закричав о победе, вся  венгерская дружина, не откликаясь на сдерживавших их Батория и собственных вождей, кинулась на приступ. Осыпаемые ядрами, пулями, пылающими головнями венгры через огонь рушившихся стен вломились в кремль. Россияне встали грудью. Резались в ближней схватке. Вытеснили неприятеля.  Баторий, презрев личную безопасность, вынужденно бросился поддержать своих, бился наравне с простыми воинами. Стремился соединить силы воинов, вывести  невредимыми,  не допустить превращения отступления в постыдное бегство.

         Час пробил решительный. Если бы  русские воеводы, издали наблюдавшие битву, подведшие полки из Сокола тогда ударили на Стефана, они могли бы сломить врага. Но они стояли верхами и наблюдали, пропуская мимо ушей  крики из Полоцка. Ввечеру уехали в лагерь. Донские казаки, хулившие сию трусливую тактику, ночью оседлали коней и ускакали от Шеина. С подобным командиром не видать ни хвалы, ни воинской добычи.

         Баторий же занимал дорогу на Сокол, ставил рогатки, сыпал завалы, рыл окопы. Послал свежее войско к Дриссе, чтобы препятствовать московитам в новом движении к Полоцку.