Ирано-таджикская поэзия

Внемлите наставлениям моимИ предостережениям моим!Дабы стыда и скорби избежать,Не надо неразумно подражать.В суфийскую обитель на ночлегЗаехал некий божий человек.В хлеву осла поставил своего,И сена дал, и напоил его.Но прахом станет плод любых забот,Когда неотвратимое грядет.Суфии нищие сидели в томПрибежище, томимые постом,Не от усердья к богу – от нужды,Не ведая, как выйти из беды.Поймешь ли ты, который сыт всегда,Что иногда с людьми творит нужда?Орава тех голодных в хлев пошла,Решив немедленно продать осла.«Ведь сам пророк – посланник вечных силВ беде вкушать и падаль разрешил!»И продали осла, и принеслиЕды, вина, светильники зажгли.«Сегодня добрый ужин будет нам!» -

Кричали, подымая шум и гам.«До коих пор терпеть нам,- говорят,-Поститься по четыре дня подряд?Доколе подвиг наш? До коих порКорзинки этой нищенской позор?Что мы, не люди, что ли? Пусть у насВеселье погостит на этот раз!»Позвали – надо к чести их сказать -И обворованного пировать.Явили гостю множество забот,Спросили, как зовут и где живет.Старик, что до смерти в пути устал,От них любовь и ласку увидал.Один бедняге ноги растирал,А этот пыль из платья выбивал.А третий даже руки целовал.И гость, обвороженный, им сказал:«Коль я сегодня не повеселюсь,Когда ж еще, друзья? Сегодня пусть!»Поужинали. После же винаСердцам потребны пляска и струна.Обнявшись, все они пустились в пляс.Густая пыль в трапезной поднялась.То в лад они, притопывая, шли,

То бородами пыль со стен мели.Так вот они, суфии! Вот они,Святые. Ты на их позор взгляни!Средь тысяч их найдешь ли одного,В чьем сердце обитает божество?Придется ль мне до той поры дожить,Когда без притч смогу я говорить?Сорву ль непонимания печать,Чтоб истину открыто возглашать?Волною моря пена рождена,И пеной прикрывается волна.Так истина, как моря глубина,Под пеной притч порою не видна.Вот вижу я, что занимает васТеперь одно – чем кончится рассказ,Что вас он привлекает, как детейТоргаш с лотком орехов и сластей.Итак, мой друг, продолжим – и добро,Коль отличишь от скорлупы ядро!Один из них, на возвышение сев,Завел печальный, сладостный напев.Как будто кровью сердца истекал,Он пел: «Осел пропал! Осел пропал!»

И круг суфиев в лад рукоплескал,И хором пели все: «Осел пропал!»И их восторг приезжим овладел.«Осел пропал!» – всех громче он запел.Так веселились люди до утра,А утром разошлись, сказав: «Пора!»Приезжий задержался, ибо онС дороги был всех больше утомлен.Потом собрался в путь, во двор сошел,Но ослика в конюшне не нашел.Раскинув мыслями, решил: «Ага!Его на водопой увел слуга».Слуга пришел, скотину не привел.Старик его спросил: «А где осел?»«Как где? – слуга в ответ.- Сам знаешь гдеНе у тебя ль, почтенный, в бороде?!»А гость ему: «Ты толком отвечай,К пустым уверткам, друг, не прибегай!Осла тебе я поручил? Тебе!Верни мне то, что я вручил тебе!Да и слова Писания гласят:«Врученное тебе отдай назад!»А если ты упорствуешь, так вот -Неподалеку и судья живет!»

Слуга ему в ответ: «При чем судья?Осла твои же продали друзья!Что с их оравой мог поделать я?В опасности была и жизнь моя!Когда оставишь кошкам потрохаНа сохраненье, долго ль до греха!Ведь ослик ваш для них, скажу я вам,Был что котенок ста голодным псам!»Суфий слуге: «Допустим, что ослаНасильно эта шайка увела.Так почему же ты не прибежалИ мне о том злодействе не сказал?Сто средств тогда бы я сумел найти,Чтоб ослика от гибели спасти!»Слуга ему: «Три раза прибегал,А ты всех громче пел: «Осел пропал!»И уходил я прочь, и думал: «ОнОб этом деле сам осведомленИ радуется участи такой.Ну что ж, на то ведь он аскет, святой!»Суфий вздохнул: «Я сам себя сгубил,Себя я подражанием убилТем, кто в душе убили стыд и честь,Увы, за то, чтоб выпить и поесть!»