Ирина

– Вас ждут. Что нести?

Я указала на приготовленные вещи…

– Ну, как вам Москва, Ирина Юрьевна? – спросил Яков Моисеевич, когда поезд тронулся.

– А можно без отчества: мы же не на работе?

– Можно… Только боюсь на работе случайно назвать вас так, как мне иногда хотелось бы. Поэтому пусть будет Ирина Юрьевна. Всегда. Согласны?

– Как скажете… А Москва, вашими стараниями – впечатлила. Расскажите о ней, вы ведь москвич?

– Да, москвич…

И я заслушалась воспоминаниями о Москве его детства и юности.

– А после войны и вспомнить нечего – работа и только работа. Потом направили в славный ваш город укреплять обороноспособность страны. Так в нем и остался. Вы не против поужинать в ресторане? – спросил он, вставая.

Мне стало весело:

– Я с вами давно уже без вариантов. Вы не заметили?

Он демонстративно подкрутил ус:

– Что поделаешь – начальник… Так идем?

В ресторане было тепло и уютно, тихая музыка вплеталась в мягкое покачивание вагона, настраивая на приятное общение. Пригубив принесенное официантом вино, Яков Моисеевич скривился:

– Бурда… – и ушел.

Вернувшись с пузатой бутылкой в красивой оплетке, пояснил:

– Из спецзапасов.

Мы долго сидели, беседуя, и, казалось, что ничего в мире больше нет, кроме этой уютной расслабляющей приятности…

– Я, наверное, пойду, Яков Моисеевич?

– Да, конечно идите, я минут через двадцать…

В купе я переоделась и в том же состоянии расслабленности покрасовалась в своей обновке перед большим зеркалом.

Днем в ГУМе я приобрела дорогущий импортный гарнитур: ажурные полупрозрачные трусики, кружевная рубашка, халатик и чулки с широкой резинкой. Халат и чулки остались в коробке, а трусики и рубашка, еле прикрывавшая попу, так смотрелись на мне при слабом свете ночника, что я подумала: «Ему нравится любоваться – пусть любуется, не жалко…».

Сквозь дрему я слышала, как он вошел, и, намеренно раскутавшись, провалилась в сон.

Проснулась я от толчков притормаживающего поезда, аккуратно прикрытая легким одеялом.

– Крепко же вы спите, Ирина Юрьевна, – Яков Моисеевич стоял с перекинутым через плечо полотенцем.

Вспомнив, в каком виде засыпала, я, смущаясь, пожелала ему доброго утра. Он понял мое состояние.

– То был сон, и сон очень красивый. Спасибо… Но сны имеют обыкновение заканчиваться. Одевайтесь.

Металл, появившийся в голосе, совсем не вязался с улыбчивым взглядом. Он вышел, и я, мельком глянув в зеркало на ночную бесстыдницу, поспешно оделась.

Поезд плавно подкатил к вокзалу, и, пока я разбиралась с вещами, в полуоткрытую дверь купе было видно, что почти все вышли из вагона.

– Не спешите, Ирина Юрьевна, поезд дальше не идет, – он смотрел в окно на пустеющий перрон…

Про себя я отметила, что ему, похоже, нравится называть меня по имени отчеству, а мне нравилось быть рядом с ним, ощущая его спокойствие и уверенность в себе.

По платформе торопливо шел, вглядываясь в окна вагона, Евгений Иванович – наш водитель. Увидев его, Яков Моисеевич направился в тамбур.

Через несколько минут, следуя за водителем, нагруженным коробками, мы подошли к машине, и я разместилась на заднем сиденье.

Возле моего дома машина остановилась.

– Евгений Иванович, боюсь, Ирине Юрьевне с коробками не управиться, проводите, пожалуйста, ее до квартиры, – проговорил это Яков Моисеевич, не поворачивая головы, но, когда перед подъездом я обернулась, сдержанно кивнул мне, провожая взглядом.

Стараясь не шуметь, я отперла дверь и внесла коробки, уверенная, что домашние спят, но тут же увидела мужа, стоявшего на кухне у окна. «Хорошо, что Яков Моисеевич не вышел из машины», – мелькнула мысль.

– Ты уже раскатываешь на «Волге»… – процедил Слава.

– Это так ты меня встречаешь?! – я пнула коробку, не зная, как обозвать его.

Он сразу сник:

– Тише, тише – разбудишь Жанну, – и, обнимая, полез под юбку, – я так ждал тебя, прости…

– Подожди, дай мне хоть умыться, – отстранилась я.

Через несколько минут он опять прижался ко мне, склонившейся над раковиной:

– Как ты долго…

Эротика последних дней не прошла даром – коридор, комната плыли передо мной… и, закрыв глаза, я торопила раздевающие руки.

Вдруг он резко толкнул меня на кровать.

– Вот ты какая…

Я осознала, что лежу перед ним в своих бесстыдных кружевах, но меня это уже не заботило – я жаждала секса…

* * *

В новой должности работы у меня прибавилось. Продолжая выезжать в командировки, я занималась анализом отчетов, поступающих из городов области, докладывая результаты начальнику отдела.

Отношения у нас были сугубо деловые. Его корректирующие замечания и наставления помогали быстрее вникать в дела, определяя узкие места и пути их преодоления. В этот день, неожиданно прерывая доклад, Яков Моисеевич сказал:

– Есть у нас в области небольшой город и в нем большое предприятие, работающее в основном на министерство обороны. Какой город и предприятие я имею в виду?

Я сразу назвала город и предприятие.

– Хорошо… А какие проблемы, имеющие отношение к нашему ведомству, могут быть на этом предприятии?

Это что-то вроде экзамена – поняла я и, немного подумав, обозначила несколько проблем.